Читаем Полное затмение полностью

Вечером Ломакс чинил машину. Даже при тусклой, облепленной насекомыми лампочке под навесом бросалось в глаза, что двигатель изрядно поврежден ржавчиной. Провода никак не хотели соединяться, ржавый металл царапал пальцы. Ломакс размышлял о Дороти Кливер и ее опасном увлечении. Он уже успел порезаться. Он надеялся, что потеряет список школьных друзей Гейл. Но когда миссис Кливер вручила ему список, Ломакс уже знал, что не сможет забыть о нем. О метаморфозе, произошедшей с Гейл за пять лет со дня свадьбы отца и до его смерти, не осталось никаких свидетельств — ни снимков, ни воспоминаний. Ломакс попытался просунуть провод, но рука попала в ловушку между двумя острыми выступами — он никак не мог выдернуть ее. Разумеется, свидетельницей изменений, происходивших с Гейл, должна была стать ее мать. Впрочем, Вики вряд ли смогла бы описать их.

В доме зазвонил телефон. Освободив-таки руку, Ломакс почувствовал, как по костяшкам заструилась теплая кровь. Он выругался — кому это приспичило позвонить?

— Ломакс? — спросил старческий голос, который он не сразу узнал.

— Слушаю, — нетерпеливо ответил он, поднял руку, и кровь побежала по запястью.

— Звонила Джулия. Должен сказать, приятно было услышать ее. Она попросила меня перезвонить вам.

Берлинз. Ломакс всего лишь слабо намекнул Джулии о том, что никак не может связаться с профессором, и Джулия без лишних вопросов решила эту проблему.

— Профессор. Я так рад слышать вас.

Кровь капала с руки. Ломакс прижал ранку первым попавшимся клочком бумаги и, оборачивая палец, увидел эмблему обсерватории. Вероятно, письмо от Диксона Драйвера или Эйлин Фрайл.

— А что случилось, Ломакс? У вас неприятности?

— Я хочу, чтобы вы знали, что происходит.

Он рассказал Берлинзу о комитете по этике и о том, что не так давно направил туда свое заявление.

— Боже мой! Я тоже недавно отправил свое.

— Я не совсем понимаю, профессор.

— Ах, Ломакс, Ломакс, — промолвил профессор ласково.

Ломакс представил себе, как Берлинз качает головой.

— Мое заявление не заняло и страницы. Хотите узнать, что я написал?

— Нет. Я ценю ваше доверие, но это совсем не обязательно. Уверен, мы с вами изложили примерно одно и то же. Сомневаюсь, что этот так называемый комитет потрудился прочесть наши письма.

— Что?

— Подозреваю, что это чрезвычайное происшествие имеет прямое отношение к затмению.

— Затмению?

— Вы слышали, что затеял Диксон?

— Да.

— Ему понадобились средства и специалисты по солнцу, чтобы устроить шумиху. Он сэкономил деньги, отстранив нас от работы на целое лето.

— Господи!.. — промолвил Ломакс.

— Я так понял, что ученые будут наблюдать за затмением с самолета вместе с кинозвездами и телевизионными камерами. Я считаю, что все это превращает обсерваторию в своего рода парк аттракционов. Под угрозой наша репутация как серьезного научного учреждения. — На мгновение голос Берлинза стал юным и резким.

— Они пригласили меня на заседание, — сказал Ломакс, снимая с пальца пропитавшееся кровью приглашение.

— Правда? — спросил Берлинз.

— Как вы считаете, они позовут нас назад в сентябре, после затмения?

— Боюсь, — заметил Берлинз, — что обсерватория становится не тем местом, куда нам с вами захотелось бы вернуться.

— А кто состоит в этом так называемом комитете по этике?

— Диксон. Кто-то еще, не припомню. И Добермен.

— Добермен!

— К сожалению, да.

— Но, профессор, если вы не вернетесь, Добермен от этого выиграет! Он же займет ваше место! Как он может входить в этот чертов комитет?

— Потому что все это чистое притворство, — отвечал Берлинз, смеясь над яростью Ломакса.

Они заговорили о телескопе, который мастерил Берлинз.

— Я вступил в клуб. Да, в городе есть один такой — там собираются энтузиасты, которые строят свои маленькие телескопы. Я познакомился там с весьма интересными людьми, — сказал Берлинз.

Мысль о том, что выдающийся ученый вроде Берлинза вступил в клуб астрономов-любителей, была непереносима для Ломакса.

— Нет, они вовсе не астрономы. Просто им нравится мастерить телескопы. Не уверен, что с их помощью они смогут что-нибудь увидеть. От некоторых членов клуба я узнал пару-тройку полезных вещей о шлифовке зеркал — особенно от одного весьма сообразительного малого лет двенадцати.

Ломакс ощутил укол необъяснимой зависти к этому двенадцатилетнему. Понимал ли нахальный подросток, кто шлифует зеркала вместе с ним?

Ломакс рассказал Берлинзу о своих попытках помочь Джулии.

— Боже мой, Боже мой, — промолвил Берлинз. — Видимо, вы надеетесь доказать ее невиновность, найдя истинного убийцу?

В этом был весь Берлинз. Его замечания казались совершенно очевидными, но каким-то образом выделяли самую суть проблемы. Ломакс осознал, что, пока он пытался найти истинного Льюиса, как теперь пытается отыскать истинную Гейл, мысль о том, что прежде всего ему следовало бы искать настоящего убийцу, даже не приходила ему в голову.

Перейти на страницу:

Все книги серии The Bestseller

Похожие книги

Чужие сны
Чужие сны

Есть мир, умирающий от жара солнца.Есть мир, умирающий от космического холода.И есть наш мир — поле боя между холодом и жаром.Существует единственный путь вернуть лед и пламя в состояние равновесия — уничтожить соперника: диверсанты-джамперы, генетика которых позволяет перемещаться между параллельными пространствами, сходятся в смертельной схватке на улицах земных городов.Писатель Денис Давыдов и его жена Карина никогда не слышали о Параллелях, но стали солдатами в чужой войне.Сможет ли Давыдов силой своего таланта остановить неизбежную гибель мира? Победит ли любовь к мужу кровожадную воительницу, проснувшуюся в сознании Карины?Может быть, сны подскажут им путь к спасению?Странные сны.Чужие сны.

dysphorea , dysphorea , Дарья Сойфер , Кира Бартоломей , Ян Михайлович Валетов

Фантастика / Детективы / Триллер / Научная Фантастика / Социально-философская фантастика