Полное затмение

Когда наконец три автомобиля отбыли восвояси — в окнах торчали серые лица, — Ломакс закрыл калитку, чтобы не дать Депьюти снова сбежать. Калиткой какое-то время не пользовались. Ржавые петли протестующе скрипели. Ломакс поморщился. Голова казалась тяжелее обычного раза в два. Пес развлекался, гоняя белок, которые в его отсутствие совсем обнаглели.

Ломакс смазал петли и убрал остатки вчерашней гулянки. Затем долго стоял под душем. Он не хотел, чтобы Нос учуяла следы вечеринки на одежде или на волосах. После кофе он снова почувствовал себя бодрым. Съел кекс, снова запил его кофе. Когда Ломакс уезжал, пес пристально смотрел на хозяина сквозь калитку.

Нос жила рядом с клиникой Кэндис. Квартира располагалась этажом выше и была выкрашена белым. Маленькая, обставленная по-современному, она поражала лабораторной чистотой.

— Иначе никак, — объяснила хозяйка, — мой нос так чувствителен, что любая грязь превращает жизнь в пытку. Когда они красили фасад, я вынуждена была съехать на месяц.

Ломакс посмотрел на нос женщины:

— А с виду обыкновенный.

— Если бы, — с несчастным видом вздохнула она.

Маленькая женщина со светлыми волосами. Ее можно было бы назвать хорошенькой, если бы не тревожное, а иногда и болезненное выражение лица.

Они поехали к дому Гейл. Нос оказалась беспокойной пассажиркой. Каждый раз, когда Ломакс поворачивал, женщина вцеплялась в ремень безопасности и шумно втягивала воздух, когда ей казалось, что он слишком приблизился к передней машине.

— Вам повезло, — заметил Ломакс, — обладать сверхчувством.

— Тут нечему завидовать, — отвечала Нос. — Это сверхчувство разрушило мой брак. Обычно из-за него я пропускаю все вечеринки. Простой обед может стать для меня своего рода чистилищем. Вам этого не понять.

Ломакс гадал, что могло разрушить ее брак. Муж изводил ее запахами своего тела? Ломакс опустил стекло и прикинул, сколько времени стоял сегодня под душем. Часа два.

— Например, вы, — заметила Нос.

— Что я?

— Вы пользуетесь тем же мылом, что и ваша жена. Детским мылом, верно?

Ломакс вынужден был признать ее правоту. Кэндис давно ушла от него, но он продолжал по привычке покупать все тот же сорт мыла.

— Вы мылись под душем примерно два часа назад. Вчера вы были на вечеринке, где люди пили и курили. Сегодня не пользовались дезодорантом. А если бы воспользовались, я назвала бы марку или хотя бы производителя.

— Ничего себе, — выдавил Ломакс.

Она была права, он забыл про дезодорант. Ломакс прижал руки к бокам.

— Не переживайте, — сказала Нос, заметив его смущение. — Я чувствую ваши запахи, но это ничего. Большинство людей пахнут так, словно облились с ног до головы из каждой бутылочки в супермаркете. Они используют духи, лосьон после бритья, крем для рук, мыло, дезодорант, лак для волос, косметику, полоскание для рта…

Ломакс вздрогнул.

— Вы пользовались тем мятным зеленого цвета, что рекламирует по телевизору тот мужчина в белом халате.

— Точно, — подтвердил Ломакс. — Купил со скидкой. Боже, кажется, именно в супермаркете.

— Понимаете ли вы, Ломакс, — спросила Нос, определенно обращаясь к нему и в то же время словно задавая вопрос в пустоту, — понимаете ли вы, что я вынуждена испытывать?

Она говорила с такой горячностью, что Ломакс слегка отпрянул.

— В каждом из этих запахов нет ничего плохого. Некоторые даже приятные. Но все вместе… это похоже на то, как если бы я слышала, какую мелодию выводит каждый инструмент в оркестре. Одновременно.

В голосе женщины слышалась такая боль. Ломакс вспомнил, что Кэндис рассказывала ему о том, что Нос некогда пережила нервный срыв.

— Я так благодарен, что вы согласились использовать свой дар, чтобы помочь мне. — Ломакс постарался успокоить женщину. — Теперь я понимаю, что для вас это нелегко.

— Надеюсь, они убрали кровь. Запах крови всегда расстраивает меня. С другой стороны, некоторые чистящие средства ничуть не лучше.

Ломакс сказал, что не заметил в квартире следов крови.

— Интересно, каким средством они пользовались? — устало промолвила Нос.

Ломакс вспомнил, что несколько дней назад начал есть гамбургер прямо в машине. Он остановился, чтобы заправиться, а когда вернулся, забыл про него. Утром он заметил гамбургер на сиденье рядом с собой, но было уже поздно убирать его, и Ломакс просто сунул гамбургер под сиденье. Сейчас он гадал, когда запах гамбургера начнет досаждать женщине.

Чтобы отвлечь ее, он принялся объяснять:

— Я пытаюсь узнать как можно больше о жертве убийства, в чью квартиру мы сейчас едем. Квартира пуста, там прибрано, никаких следов хозяйки не осталось. У дома особая атмосфера. Мне хотелось бы знать, что вы можете сказать по этому поводу. Это будет непросто, так как убийство было совершено восемь месяцев назад, а хозяйка отсутствовала в квартире еще четыре месяца до того.

— Непросто, — согласилась Нос. — Иногда тяжело датировать старые запахи. Я могу сказать, что вы мылись под душем пару часов назад, но если бы вы вообще не мылись, я едва ли сказала бы, сколько дней подряд — пять или семь. Надеюсь, что все-таки смогу помочь вам.

Она с жадностью принялась грызть ногти.