Полное жизнеописание святителя Игнатия Кавказского

Вы являете столь обильное расположение ко мне, что я считаю излишним просить Вас о чем — либо. Открывая пред Вашим высокопреосвященством мое состояние по душе и телу, я предоставляю все прочее на Ваше рассуждение. Вы, как имеющий практические духовные сведения, столь чуждые людям одного лишь светского образования и направления, можете оказать мне существенную помощь, сообщив моим обстоятельствам направление, соответствующее моим целям, облегчить мне стремление к ним, а посему и самое достижение их. Этим сделаете мне благодеяние не земное, благодеяние столь достойное святителя Христова, благодеяние, которому награда на небеси!

Испрашивая Ваших святых молитв и архипастырского благословения, с чувствами глубочайшего почтения и совершенной преданности честь имею быть Вашего высокопреосвященства и проч.».[119]

Вместо увольнения на покой архимандриту Игнатию разрешен был только 11–ти месячный отпуск для поправления здоровья в указанный им монастырь Бабаевский. По отъезде архимандрита в этот отпуск государь император, встретив однажды Чихачева, спросил о здоровье его товарища и приказал написать ему, что он нетерпеливо ожидает его возвращения. Такое милостивое внимание государя имело благодетельное влияние на общество иноков Сергиевой пустыни, волновавшихся недоумением, какой будет исход отъезда архимандрита Игнатия в отпуск.

Летом 1847 года архимандрит передал управление монастырем наместнику своему иеромонаху Игнатию (большому) и выехал в Бабаевский монастырь через Москву, откуда заезжал в Бородинский девичий монастырь по приглашению тогдашней игуменьи Марии[120], вдовы генерала Тучкова, убитого в 1812 году на этом самом поле в знаменитом Бородинском бою. Здесь, по желанию игуменьи, архимандрит вечером имел беседу с инокинями всего монастыря о монашестве вообще, как о пути к совершенству христианскому и ко спасению вечному, и затем по ходатайству игуменьи обратил особое внимание на белицу, проживавшую в обители с больной матерью и сестрой, девицу Елизавету Шахову[121], имевшую некоторую известность в литературном мире.

Шахова, вследствие душевных потрясений, была на краю отчаяния, она хотела утопиться, но покушение ее было отвращено рукой Промысла Божия. Архимандрит успокоил ее словом духовного назидания и потом во все время своей жизни оказывал ей покровительство, поддерживая ее и духовным советом и материально. Первое она принимала к сведению, находя всегда в самом совете оправдание своему уклонению от него, а вторым пользовалась, тщеславясь милостью милостивейшего из людей.

Здесь же познакомился он и с нынешней игуменьей Московского Алексеевского девичьего монастыря Антонией[122], бывшей тогда келейной послушницей игуменьи Марии Тучковой.

Прибыв в Николо — Бабаевский монастырь, архимандрит Игнатий ездил в Кострому представляться епархиальному епископу Иустину, виделся с князем Суворовым, временно управлявшим Костромской губернией на особых правах, по случаю предшествовавших пожаров от поджигателей, и затем, поселившись безвыходно в обители, занялся серьезным лечением. Ему отведены были келии, состоявшие из четырех небольших комнат, в отдельном мезонине над келиями настоятеля. Помещение это, разобщенное с прочими жилыми помещениями, представляло большое удобство для безмолвия. С одной стороны из окон кельи открывался величественный вид обширной местности, орошаемой рекой Волгой, с другой окна обращены были во внутренность монастыря. Здесь архимандрит Игнатий написал много духовно — назидательных писем к разным лицам. Здесь написана была статья «Бородинский монастырь» по поводу вышесказанного посещения его.

Быстро прошло время отпуска для безмолвника. Весной 1848 года архимандрит Игнатий, выехав из Бабаевской обители, направился к Вологде, чтобы в с. Покровском поклониться почившим предкам своим и своей родительнице и свидеться с родителем своим и другими из ближайших родных. Здесь угостил он обедом всех крестьян и этим посещением своим простился навсегда с местом родины своей. Тут на могилах прародителей своих написал он статью «Кладбище», помещенную в 1–м томе «Аскетических опытов».[123]

В определенный срок прибыл архимандрит в Сергиеву пустынь. Продолжительное пустынножительство в безмолвии Бабаевском усилило в нем расположение к полному отшельничеству. Передавая брату своему о вышеупомянутом намерении Синода перевести его в Соловецкий монастырь, он сказал: «Думали меня наказать, а я думал, сделали бы они великое благодеяние мне, которому петербургские зимние ночи были коротки для молитвенных бдений».

В лето 1848 года, 15 июня, ее императорское высочество великая княгиня Мария Николаевна удостоила архимандрита Игнатия приглашения служить молебствие в Ново — Сергиевском загородном дворце[124] ее по случаю получения ее высочеством части мощей преподобного Сергия. По этому случаю архимандрит написал статью, которую озаглавил

Благополучный день. Приводим ее здесь, так как она не вошла в собрание сочинений[125].