Полнолуние

Там топтались несколько сотрудников из разных подразделений и групп, разминая ноги после длительного сидения. Они обсуждали последнюю игру федерального чемпионата по регби:

— Я тебе всегда говорил, что «Медведи» расколошматят летчиков как маленьких детей! А ты, Фолькер, утверждал, что они равны…

— Я? Утверждал? Кюттнер, ты что? Что за чушь! Просто…

— Нет, нет, ты именно это и сказал, правда, Хорст? Скажи ка ему.

Хорст пожал плечами:

— Может быть… А вот я мог бы сказать так: ребята, нечего трепаться на посторонние темы под дверью шефа, а то он начнет сомневаться, не проводите ли вы свои командировки на стадионах или перед телеэкранами, смотря сутки напролет спортивные каналы.

Фолькер, обрадовавшись возможности прервать невыгодный для себя разговор, заторопился в кафе, вспомнив, что настало время обеденного перерыва. Кюттнер отправился за Фолькером. За ними увязались еще несколько человек.

Остальные сотрудники, из тех, кто не сразу после совещания разошелся по кабинетам и лабораториям, уселись на кресла возле лифта и занялись изучением разложенных тут же, на журнальных столиках, газет. Видимо, они, как и Хорст, ожидали своих начальников. Фромм расположился в другом конце коридора, рядом с запасным выходом, порылся в нагрудном кармане, извлек из него записную книжку, открыл на закладке. На слегка помятой странице был записан перечень дел на сегодня:

«Встретиться с Фогельвейде».

Фромм немного подумал и вычеркнул эту строку.

«Переговорить с ним о слежке у своего дома и о приманке — записке, оставленной на столе. Узнать, кто будет разрабатывать линию покушения в Грюнешвейге, пока я буду находиться на излечении. Потом съездить в страховую контору и к юристу, по поводу своего легкого увечья. И еще: помочь матери передвинуть по новому мебель, так как она купила огромный аквариум для своих многочисленных интерьерных рыбок».

Чтение своих же записей Фромма снова усыпило. Он откинулся на мягкую обивку кресла и уставился на потолочный светильник, чувствуя, как наплывает блаженная расслабленность. Глаза непроизвольно закрылись, карандаш выскользнул из пальцев и упал на пол…

— Хорст!

Над ним опять стоял Фогельвейде.

— Хорст, тебе не следовало приезжать. Нужно лечиться. Ведь у тебя еще не вышел срок отпуска по болезни. Но раз уж ты приехал, значит, не терпится. А раз не терпится, то пойдем в мой кабинет и поговорим.

Фогельвейде похлопал Хорста по плечу и неторопливо двинулся к лифту. Уже подойдя к его дверям, шеф остановился, словно что то вспомнив, и спросил:

— Кюттнера не видел?

— Он с остальными пошел в кафе напротив. — Хорст машинально взглянул на часы. Обеденное время еще не кончилось.

— Ладно, никуда он от меня не денется. А как твоя страховка?

— Сегодня вот собрался к своему юристу ехать. Прямо анекдот. В страховой компании придрались к тому, что я добровольно полез в огонь и вроде добровольно из него не вылезал. Оспаривают факт несчастного случая.

— И правильно, что оспаривают, — шеф кивнул, — это ведь не несчастный случай, а получение травмы в результате служебной деятельности. Кстати, в страховую контору нужно съездить с нашим юристом. Старик Штратманн все быстро устроит. Ему не привыкать вправлять мозги этим умникам из «страховых».

В кабину лифта зашел какой то посетитель с затравленными глазами и кипой бумаг под мышкой.

— Какой вам? — поинтересовался у него Хорст.

— Седьмой этаж, пожалуйста, — выдавил тот из себя.

Когда он вышел на своем этаже и лифт, мигнув кнопкой хода, плавно двинулся вверх, Хорст почесал подбородок:

— Видно, здорово приперла парня наша шайка, как вы считаете?

— Ничего, главное — жив остался. Да, кстати. Не обращайся ко мне на «вы». Сколько раз тебе говорил. На «ты» проще и мне привычней.

Хорст смутился.

— При посторонних я для тебя руководитель группы «Арденн» доктор Манфред Мария фон Фогельвейде, а в группе просто Манфред. Кстати, это приказ. Так тебя устраивает?

— Понятно, Манфред. Хотя странно, то ты играешь в демократию, то бьешь Мауха в челюсть.

— Надо же, узнал откуда то.

Они вышли на двенадцатом этаже. Фогельвейде одной рукой выбил, а другой поймал пластмассовую коробку с компьютерными дискетами, которую рассеянно вертела в руках блондинка в бежевом лаборантском халате.

— Ой, господин Фогельвейде, как вы меня напугали…

— Опять ты, Анна, летаешь в небесах, ну прямо управление военно воздушных сил, а не клоповник по борьбе с электронными ворами.

Анна улыбнулась:

— Заскучаешь тут, вы не звоните, не заглядываете. Зачем телефон тогда у меня узнавали?

Манфред покосился на Фромма, который сделал вид, что рассматривает стенд с планом эвакуации.

— Так у меня, Анна, двое детей. Девочка и мальчик. И жена бдительная, с тщательно продуманной системой разведки и контрразведки.

Говоря все это, Манфред делал лаборантке большие глаза, при этом показывая на стоящего рядом Хорста. Анна звонко рассмеялась:

— Да не показывайте мне на него пальцем, это же ваш сотрудник. Он не станет за вами шпионить, ему дорого расположение начальника. Ой, ну вот, опять из за вас лифт уехал!