Полнолуние

Эдгар крепче обнял Лауру и усадил рядом с собой на маленький диванчик в стиле рококо с изогнутыми ножками, украшенный золоченой резьбой. Она с готовностью прильнула к своему покровителю, утопая во мраке безрадостных мыслей. Между тем новая кровь оживала в Лауре, румянила ей щеки и постепенно примиряла с реальностью готической сказки, из которой не было выхода обратно к свету. В ее глазах вместе с грозой отразился прозрачный намек на тьму, какой не наблюдалось ранее. В глубине души Лауры зарождалось зло. Оно не могло подчистую уничтожить доброту девушки, но опустило с небес на землю, убрав из нее незамутненную ущербность добра. Лаура пока не могла проникнуть в гармонию отношений созидателя с ней, его творением, и просто жалась к нему, как мокрый котенок.

А Эдгар пристально наблюдал за Лаурой, улавливая эти метаморфозы и едва заметно улыбаясь. Он любовался ею, как художник – незавершенной картиной. Вглядывался в свое создание как в зеркало, с таким удивлением и восхищением, точно видел вместо собственного лица иное. Сам Эдгар сейчас напоминал статую, лишь только впадинки на скулах и тени на висках обозначились яснее, и некая тревожная одухотворенность оживляла черты. Грозовая ночь будоражила Эдгара, воскрешала в нем сокровенные воспоминания о его прошлой любви, случившейся, когда он был смертным.

Эдгар взял Лауру на руки и понес по неосвещенной лестнице наверх, в спальню. Там он снял с нее сырую одежду, завернул в полотенце и бережно уложил на кровать. Волосы девушки пахли дождем и свежескошенной травой, а кожа источала ванильную сладость, что оттенял горьковатый аромат ландыша. Эдгар принялся целовать ее, с упоением покрывая поцелуями обнаженные плечи, ощущая их шелковистую прохладу и прижимаясь губами к шее Лауры – к тому месту, где находились ранки, нанесенные им, от которых на гладкой коже теперь не осталось и следа. Ему было приятно вспоминать о ней как о своей самой желанной жертве. Она признавала его власть и с покорностью позволяла Эдгару делать то, что он хочет. Ее тело расслабилось, но сама Лаура лежала в его объятиях до странности безучастная и не отзывалась на ласки, невзирая на все попытки разжечь в ней страсть. Кожа у Лауры была теплой от свежей крови, но внутри словно застыл ломкий лед. Эдгар уже собирался сдернуть с нее полотенце, но в последний момент отстранился и внимательно посмотрел ей в глаза в мигающем грозовом свете.

– У меня такое чувство, что это делаем не мы, а те двое, которых мы убили, – ответила Лаура на его немой вопрос далеким голосом. – Они встречались и неоднократно занимались сексом.

«Рано», – с досадой понял Эдгар и немедля отступил. Он не желал соединиться с Лаурой в неподходящий момент, когда ее душа разрывается от сомнений, а сама она столь невосприимчива.

Эдгар укрыл Лауру одеялом и отодвинулся, прозревая ее насквозь сумрачными глазами. Она пребывала в неприкосновенном коконе терзаний по своей новой, уже добровольной жертве, не могла отринуть эту боль и подумать о чем-то другом. Но если бы Лаура приняла его любовь, ей тут же стало бы гораздо легче. Он поделился бы с ней своей силой, передал бы уверенность в собственной безнаказанности, по крайней мере в этом мире. Эдгар знал, что его проклятая душа не избегнет адских мук, но сумел смириться с этой мыслью – он не мог жить иначе. В стародавние времена он не по своей воле сделал этот выбор, а когда опомнился, было уже поздно что-то изменять. Но он знал, что плотская близость между вампирами – больше, чем просто секс, это настоящая магия, сакральный обмен силами и эмоциями. Сейчас это произошло бы по-другому и было бы совсем не похоже на то, что он сотворил с еще живой Лаурой, познав ее человеческую плоть, что даже не отложилось в памяти девушки. Эдгар разочарованно вздохнул и со снисходительной нежностью погладил Лауру по мокрым волосам. Сейчас ему пришлось довольствоваться тем, что его воплощенная мечта существует и просто лежит рядом. Он не сомневался, что их время еще придет.

Глава 7

Причина смерти Бернадетт не вызвала сомнений ни у кого, кроме профессора Филандера. Он настоял на вскрытии тела утопленницы и убедился, что в нем недостаточно крови. Смерть Ника для профессора была однозначна – от укуса вампира, две аккуратные ранки на шее подтверждали это. Все продолжилось спустя двадцать лет после смерти Артура, его брата, и теперь профессор намеревался найти истинного убийцу. Он был уверен, что чудовище скрывается среди них.

– Скажите, у вас тут были странные смерти? – спросил он Уолтера Мэйна.

– Да, месяц назад одна девушка выбросилась из окна и свернула шею.

– Это произошло в полнолуние? – уточнил профессор.

– Не помню. Но мы только приехали, и это случилось в первую же ночь. Вам следует поговорить с местным старостой, если вас интересует статистика смертей.

Профессор прихватил своего помощника Мэтта и отправился в архив, к старосте.