Полнолуние

— Ну, не все три… — мягко ответил Ивен.

Джосс фыркнул, явно недовольный тем, что ему приходится отвлекаться от приятной возни, вышел в переднюю рубку и посмотрел на экран.

Марс был уже совсем рядом. Он занимал почти весь иллюминатор: красновато-коричневый и бугристый, выразительно испещренный сетью каналов, с ледяной, подернутой дымкой шапкой северного полюса, уже начинающей уменьшаться от возгонки углекислого газа в атмосферу.

— Весенняя пора на Марсе романтична, не правда ли? — спросил Джосс, откидываясь на спинку кресла.

— Лично я предпочитаю Париж, — отозвался Ивен. — Там теплее.

— Ну, на каких-то пятнадцать градусов.

— По Цельсию. К тому же на бульваре Сен-Жермен, слава Богу, не нужны дыхательные маски.

— Неженка! — хмыкнул Джосс.

— А с каких это пор ты стал романтиком, Мистер Спокойствие и Хладнокровие?

Джосс взглянул на него искоса.

— Даже у сопа бывает в жизни всякое. Я, например, помню, как ты…

— Да-да, а я вот припоминаю, как ты напичкал подслушивающими устройствами весь мой кубрик, дорогая Ирландская Грязнуля!

— Я делал это для безопасности! — попытался оправдаться Джосс и густо покраснел.

Ивен улыбнулся. В последнее время подкалывать Джосса было легко: тот, как мальчишка, клевал на каждую удочку.

Гудок стыковочной тревоги смолк. Джосс шустро выпрыгнул из кресла.

— Выметайся-ка с моего места, ты вечно недовольный и завистливый валлийский выкормыш!

Ивен, посмеиваясь, привстал, и они поменялись местами.

— Пристегни ремни! — сам пристегиваясь, напомнил ему Джосс.

— Зачем? Ты, никак, надумал устроить нам еще одну маленькую аварию, как тогда на Виллансе? — Ивен пристегнулся.

— Ну вот, ударился в воспоминания, — проворчал Джосс.

И тут же Ивен почувствовал толчок, вызванный временным отключением ионных двигателей. Вступила в действие система торможения.

— ЕСТЬ СТЫКОВКА! — доложил Джосс службам сближения.

— ВЕЛЕС, ПЛОЩАДКА 23, — ответила со станции какая-то скучающая молодая женщина. — РАСЧЕТНОЕ ВРЕМЯ ПРИБЫТИЯ ДВЕНАДЦАТЬ МИНУТ.

— Пока, Фобос! Счастливо оставаться! — помахал рукой Джосс.

Они смотрели, как планета надвигалась и росла, заполняя своей громадой весь передний иллюминатор.

— Похоже на песчаные бури. — Джосс показал на один из ураганов, растянувшийся на десятки тысяч квадратных миль вдоль экватора.

— Сейчас для них сезон, — пожал плечами Ивен.

— Нас это мало волнует! — отрезал Джосс. — До конца следующей недели лично я не покину Хилтон.

Ивен очень сомневался в этом. Джосса вряд ли заинтересуют местные рестораны. Пройдет каких-нибудь пара часов, и он обязательно куда-нибудь отправится, забыв про песчаные бури. Ивен хмыкнул и принялся ждать, когда под ними появится Белее.

Белее был самым крупным городом на Марсе. Самым крупным и самым старым, и самым причудливым. Его архитектура включала в себя все, начиная величественными административными зданиями, кончая изолированными герметичными бетонно-блочными конструкциями. Короче, все — от стеклянных небоскребов до тщательно скрытых подземных сооружений, — в самых ярких красках и странных формах было собрано здесь. Вообще-то Велес был похож на место кладки яиц какого-то марсианского чудовища: из взъерошенного гнезда, как вылупившиеся змеи, во все стороны расползались по равнине высохшие русла рек, оставшиеся от тех времен, когда на Марсе еще были реки, или, точнее, потоки.

— Вон там космопорт, — с удовольствием показал Джосс в сторону приближающегося города. — Мы прибыли!

— Ты хочешь сказать, что сегодня не будешь ни во что врезаться?

Джосс глянул на Ивена, и глаза его сузились от злости.

— Тогда это случилось не по моей вине! — рявкнул он. — Но предупреждаю, если ты будешь продолжать в том же духе, я сейчас же устрою тебе маленькую аварию.

Ивен закусил губу и постарался смеяться не очень громко. Тишина, в которой они опускались, переросла в тонкий писк — лучшее, что могла представить местная атмосфера даже после пятидесяти лет ее формирования.

Марс все еще был гол. На почве произрастал лишай; он чувствовал себя здесь прекрасно, да простейшие виды мха и плауна, генетически приспособленные для производства кислорода из минимального количества углекислоты и импортированные на Марс за смехотворную цену. Ближе к экватору в пластиковых теплицах разводили лесной хвощ. Его избаловали до состояния нежных тропических растений. Огромные плантации зеленели только летом, выпуская за это время огромную массу кислорода. Потом хвощ срезался и отправлялся на переработку как овощной продукт. Пройдет еще очень много времени, прежде чем Марс станет местом, где можно спокойно пройтись без дыхательного аппарата, и еще очень нескоро здесь станет так же тепло, как на родине Ивена, в Уэльсе.

«Ноузи» сделал вираж вправо, потом опять выправил курс. Джосс глянул на пульт управления, но кнопки нажимать не стал: он положился на автопилот. Площадка приземления в Виллансе, воспоминаниями о которой поддразнивал его Ивен, была маленькой самостоятельно управляемой станцией без средств к существованию с массой поломок в приборах и проблем в обслуживании.