Полнолуние

«Мама родная! — подумал Алексей Романович. — Похоже, у меня была галлюцинация. Очень странно! У нас в роду, насколько помню, ни одного сумасшедшего! Неужели я рехнулся?» Он покрылся с ног до головы холодным потом, руки затряслись, в горле пересохло. Черкасов схватил со стола бутылку минеральной воды и выпил залпом прямо из горлышка.

Пьяный в лоскуты Ивлев удивленно уставился на него.

— Ни х-х-хрена с-себе, — пробормотал Геннадий Викторович, утробно икая. — В-воду пьет! Д-дурак!

Прошло некоторое время. Рыба в духовке поспела. Повар удовлетворенно оглядел дело рук своих, полил топленым маслом, присыпал зеленью и передал официанту. Тот заторопился в зал, памятуя строгий наказ Николая Петровича: обслужить в лучшем виде.

— Думаю, вам понравится, — вкрадчиво промурлыкал он, ставя блюдо на стол перед Черкасовым.

Глава фирмы «Олимп» глянул, истошно завопил и выбежал из ресторана. Вместо рыбы, запеченной по-московски, Алексей Романович увидел полусгнившую человеческую руку…

— Больной какой-то, — пожала плечиками Наташа.

— В-ваня! Давай по этому поводу тяпнем! — незамедлительно предложил Ивлев Королеву…

Тот же день. Пансионат «Лесной». 17 часов 45 минут

— Проклятый ветер! Он меня обанкротит! — ругался Николай Петрович Зубов, расхаживая из угла в угол, как тигр в клетке. Он с супругой жил здесь же, в трехкомнатном, оборудованном всеми удобствами номере. — А строители тоже хороши! Не могли нормальный мост построить! Сволочи!

Зинаида Дмитриевна Зубова, полная тридцатилетняя женщина, томно возлежала на диване, наблюдая за мужем с ленивым интересом.

— И в придачу псих этот свалился мне на голову, — продолжал бушевать Николай Петрович.

Неожиданно послышался стук в дверь. Чертыхнувшись, Зубов отворил и замер в удивлении. На пороге стоял Черкасов.

Выглядел Алексей Романович ужасно: всклокоченные волосы, бледное до голубизны лицо, дикий взгляд.

— Что вам угодно? — опомнился хозяин пансионата, с трудом натягивая на физиономию приветливое выражение.

— Я уезжаю, — прохрипел Черкасов. — Не могу больше!

— Вы хотите получить деньги за неизрасходованные дни? — догадался Зубов (оплата здесь всегда производилась вперед. Народ-то разный попадается. Вернее, жулье сплошное! Поживет, а потом смоется, не заплатив). — К сожалению, это невозможно…

— Да оставьте их себе, — устало отмахнулся Черкасов. — Просто я…

— Невозможно по другой причине, уважаемый э-э-э… Уважаемый господин! Ночью был сильный ветер, он сломал дерево, которое, в свою очередь, разрушило мост через реку, а другой дороги нет! Мне очень жаль!

Черкасов ошалело поглядел на Зубова, тяжело вздохнул и, резко развернувшись, зашагал прочь.

— Псих ненормальный, — убежденно сказала Зинаида Дмитриевна. — Зачем ты вообще сюда таких пускаешь! Пусть для начала справку от врача предъявляют!

— Деньги не пахнут, — философски изрек Николай Петрович. — Не лезь в дела, в которых ничего не понимаешь!

ГЛАВА 4

Понедельник, 9 октября 1995 г.

Пансионат «Лесной».

Второй день полнолуния. 3 часа ночи

Этой ночью Черкасов не рискнул ложиться спать, опасаясь вновь увидеть горбатого карлика, внушавшего ему животный ужас. Однако уловка не сработала. Сперва вроде все было нормально, но после полуночи начали происходить странные вещи.

У журнального столика выросли мохнатые крылья, и он закружился под потолком, мерзко хихикая. Кровать стала приплясывать на месте, высоко вскидывая деревянные ножки. Перепуганный Алексей Романович хотел убежать из номера, но дверь бесследно исчезла. Его окружали сплошные ровные стены. Тогда глава фирмы «Олимп» уселся на пол и горько заплакал. Кто-то за спиной издевательски захохотал. Черкасов резко обернулся. Из зеркала на него смотрела глумливая, неописуемо отвратительная физиономия.

— Салют, придурок, — сказала рожа. — Спорим, не догонишь?

Алексей Романович попытался ухватить чудовище за длинный нос, но оно ловко увернулось.

— Не догонишь! Не догонишь! — издевался скрипучий голос.

Страх придал Черкасову мужества, и он ринулся прямо в зеркало. Появилось ощущение полета, затем сильная боль во всем теле от удара о землю. Немного опомнившись, он огляделся и понял, что сидит у подножия черного замка, на кроваво-красной траве. В отдалении кривлялась рожа.

— Чего же ты расселся, — верещала она. — Иди ко мне! Иди!

Черкасов пошарил руками по земле, нашел тяжелый железный лом и двинулся по направлению к монстру. Тот попятился скуля, но почему-то не убежал. Приблизившись на достаточное расстояние, Алексей Романович широко размахнулся и нанес удар…