Полнолуние для магистра (СИ)

Не успела Лика опомниться, не успела полюбоваться прелестной безымянной улочкой, словно перенесённой из старого доброго сериала о Шерлоке Холмсе и докторе Ватсоне, как перед ней, прогромыхав разболтавшимися в креплениях фонарями и ещё бог весть чем, остановился самый настоящий кэб, с возницей, пристроившимся почти на крыше позади своего очаровательного дребезжащего фургончика. Молодая крепкая лошадка дружелюбно покосилась на будущих пассажиров лиловым глазом, опушённым густыми ресницами и обмахнула бока хвостом, прогоняя мух.

Магистр сдержанно вздохнул.

«Да, это вам не Рио-де-Жанейро!» — неожиданно развеселилась Лика. И, дождавшись, когда перед ней распахнут дверцу, с удовольствием шагнула на ступеньку, расположенную здесь гораздо ниже и удобнее, чем в громоздкой орденской карете. И даже не поморщилась, когда Сквикки, стараясь удержать равновесие, больно вцепилась когтями ей в плечо. Маскировка так маскировка!

— Гринвич, пожалуйста, — расслышала она, устраиваясь на жёстком сиденье. — Угол Стэкуэлл и Невада-стрит. Гинея на чай, милейший, если довезёте раньше, чем за полчаса! И задержитесь там, когда приедете; прежде, чем выйти, мы посмотрим, то ли это место, что нам нужно

Глава 18

Да уж, возможно, орденская карета была и громоздкой, и не слишком маневренной, зато комфортабельной. Впрочем, Лика, привыкшая в прежней жизни к ровному ходу автомобилей, поначалу этого обстоятельства не оценила. А вот когда едва не прикусила язык на очередном скачке двухколёсной повозки и впечаталась при повороте прямо в бок Магистра… Очень неловко получилось. Но тот, как истинный джентльмен, и бровью не повёл, только извинился за тесноту и вынужденные временные неудобства.

Птицы смирно сидели у них на коленях и то и дело выглядывали в окошки. Правда, нахальный воробей так и заснул на плече у Магистра; впрочем, из-за невесомости своей почти его не обременял. Да тот вскоре и забыл о существовании пернатого вестника, поскольку, наконец, воспользовался паузой — Лика изо всех сил пыталась пристроиться на жёстком отполированном сиденье так, чтобы не сползать, ей было не до вопросов — и принялся, наконец, спрашивать.

— Пока у нас есть время поговорить, мисс Ангелика, не проясните ли вы мне несколько моментов? Правильно ли я понял, что в случае успешного выполнения своей миссии вы вернётесь в свой мир?

— Ну да, — кивнула Лика. — Мне ведь изначально обещали возвращение. Это лишь вопрос времени: меня вернут домой в это полнолуние, либо, если придётся задержаться, в следующее… Но хочется, чтобы всё у нас получилось с первого раза. Очень хочется.

— В полнолуние? — Магистр выразительно поднял бровь. — Но, мисс, здесь давно забыли, что такое — полнолуние. Вы уверены в формулировке?

Она беспечно отмахнулась:

— Значит, имеется в виду наше полнолуние, из моего мира.

— Но, простите за бестактный вопрос, что в этом случае будет с вашим телом? Я правильно понял, что его займёт истинная Ангелика Оулдридж? Ведь это её проекцию я наблюдал недавно, при вашей встрече с мистером Барри?

— Совершенно верно.

— И она вернётся по-настоящему?

Лика взглянула на спутника с недоумением.

— Разве я не говорила об этом раньше?

— Говорили. Но мне хотелось услышать подтверждение, на случай, если я что-то неправильно понял. Прекрасно. С одной стороны — прекрасно… Скажите, а вам самой не жалко будет покидать наш мир?

Лика замешкалась с ответом. И неожиданно для себя призналась:

— Жалко. Я ведь почти ничего не увидела! Обидно: попасть в совершенно иной мир, магический, да ещё почти на два века в прошлое — и почти сразу его покинуть! Но если бы дело было только в этом…

Она запнулась. И всё-таки призналась:

— А самое главное — мне неспокойно за Ангелику.

— Есть причины? — живо поинтересовался Магистр.

Лика даже растерялась.

— Ничего себе! А то, что на неё несколько раз покушались — не причина? И ведь не с бухты-барахты, а прослеживается система. За Ангеликой кто-то давно и целенаправленно охотится. Смотрите, что получается, если проследить хронологию. Начать с того, что каждое лето — даже раньше, с середины весны — девочку словно намеренно изолировали от общества, спроваживая до поздней осени в деревню, практически лишая связи с миром. После смерти матери и братьев она если с кем и общалась, то, в основном, со слугами; у неё не осталось ни друзей, ни родственников, кому можно было бы пожаловаться или придти за помощью. Мало того…

Лика помедлила. И сказала осторожно:

— Похоже, у неё были причины бояться отчима. Он… нехорошо себя вёл по отношению к ней.

Лицо Магистра заледенело. Она поспешно продолжила:

— Мне открылись далеко не все воспоминания Ангелики, но не думаю, чтобы он… перешёл определённую грань. Однако само её отношение к сэру Грэхему выражено вполне определённо. Страх. Паника. Отвращение. Вот то, что я испытала, увидев его впервые; вернее, не я, до меня донёсся отголосок её эмоций, уже, знаете ли, привычно испытываемых.

Ричард Уэллс прикрыл глаза, чтобы скрыть свирепый блеск.

— Негодяй!