Полнолуние для магистра (СИ)

Осмелев, Шикки погладил по очереди все три пушистых головки. Зажмурил глаз, глубоко вздохнул…

И выдохнул широкую радужную струю, накрывшую и гнездо, и его скроушку.

— Спите, родные мои.

Оглянулся.

— Спасибо, Старшая. Благодарю за всё, Ричард Уэллс. Мой народ никогда не забудет вашего подвига. Не могу больше задерживаться, но надеюсь, что мы ещё встретимся.

Он неподвижным пернатым холмиком застыл возле гнезда.

Лика заворожённо наблюдала, как его тело тоже затягивается радужной плёнкой, становится прозрачным… когда пол под ногами знакомо вздрогнул. Видимо, вновь обрушилась какая-то часть дома.

— Нам нужно дать им время, Ангелика.

Магистр взглянул на неё виновато.

— Нужно ещё немного вашей крови. Я постараюсь усилить её действие своей.

Она бестрепетно подставила ладонь под знакомое острое лезвие. А потом старалась не смотреть в сторону гнезда, чтобы не спугнуть чудо, не помешать даже взглядом. Вместо этого она не сводила глаз с сильных рук Магистра. У него оказались красивые кисти с изящными, но сильными пальцами, с ладонями и запястьями, испещрёнными десятками ниточек-шрамов, побелевших и ещё розовых… В этот раз он, извинившись шёпотом и пообещав, что немедленно всё зарастит, просто крови нужно больше, сделал надрезы прямо по венам. Два тёмных, почти чёрных ручейка из двух запястий — мужского и девичьего — потекли по паркету, зазмеились, будто притягиваясь, к центру выложенного светлыми дощечками восьмиугольника, собрались там в идеально круглую лужицу… и впитались в пористое дерево без следа.

Вновь в который раз всё стихло вокруг. Ранка же на Ликином запястье затянулась, оставив после себя розовый след.

Рядом с креслом больше никого не было. Никого и ничего.

Её вдруг разобрал нервный смех.

— Риччи! А как же Риччи? Они и его забрали?

Глава 19

Великий Магистр, как никто другой, понимал, насколько важна концентрация внимания при занятиях магией. Как и то, что идеальных условий для работы практически не бывает. Это неискушённому послушнику кажется, что мэтры творят заклинания в глухой тиши лабораторий и тайных чертогах, где никто не смеет нарушить их покой; в крайнем случае они прячутся в кабинетных стенах или вообще уходят в отшельники куда-нибудь в горы или лесные кущи. Дилетанту и в голову не придёт, что иной раз плетение сложных заклинаний или, к примеру, виртуозное наложение иллюзий, или вторжение в пласты чужой памяти творится едва ли не на ходу: на фоне уличных шумов, воплей толпы — хорошо, если не разъярённой, при выскакивании из мчащегося экипажа… Тут уж как повезёт. Их, нынешних мастеров от Магии учили сосредотачиваться в любой обстановке.

Нынешний новичок-послушник избавлялся от иллюзий в первые же дни после попадания в Орден. Занятия магией далеко не всегда проходили по расписанию и в отведённых для того местах; а выполнения заданий Наставник мог проверить в любое время суток, вплоть до того, что будил ученика среди ночи, сдёргивал со свидания или вообще хватал за шиворот спешащего по нужде. Кстати, методы, аналогичные последнему, почему-то оказывались наиболее действенными.

А вот скроухов, похоже, обучали иначе. Это было ни хорошо, ни плохо, просто факт. Мудрые величавые птицы имели свою специфичную и, пожалуй, биологическую особенность: они жили и думали в ином темпе, тягуче; наблюдая за Шикки, Магистр не мог найти более удачного эпитета. Жизненные процессы скроухов текли в обособленном ритме, не совпадающем с человеческим; отсюда и их извечная неторопливость. Общаясь с людьми, они временно подстраивались под скорость их жизни, но вот быстрое вхождение в особые состояния давалось им нелегко. Потому-то замершая в тревоге над птенцами Сквикки не могла уйти в нужное сновидение: ей мешали шумы и страх за детей.

Ей мог бы помочь Шикки, более старший и опытный. Но при виде пищащих чад на потрясённого скроуха нашёл столбняк. Магистр, сам ни разу не представлявший себя женатым, не говоря уж о подробностях семейной жизни, уловил его смятение и исключительно из мужской солидарности вообразил себя самого с тремя крикливыми кульками на руках… да так явственно, что даже увидел крошечные, покрасневшие от куваканий сердитые личики, чем-то неуловимо на него похожие… И сам чуть не упал от благоговейного ужаса. Но вовремя взял себя в руки. Теперь он хорошо понял пернатого собрата. Как и то, что одной тишины для ухода в сновидение скроухам мало, им нужно ещё и восстановить душевное равновесие. Крайне нужно.

Поэтому, чтобы вывести Шикки из самого настоящего шока, магистр принялся нести какую-то успокоительную чепуху. Лишь бы помочь ему принять новый для себя отцовский статус, прочувствовать его, и тогда уже вернуться, наконец, к исполнению своего долга.

И тут Уэллса в очередной раз удивила Ангелика.