– Послушай, это просто невероятно: сто пятьдесят тысяч крузейро наличными!
– Но зато это на высоком уровне, ты, же сама говорила, что деньги тебя не волнуют, то есть, я хотела сказать: у тебя их много. А здесь речь идёт о твоём здоровье!
– Но я только что проверила мой счёт, и оказалось, что на нём не так много, как я думала, а главное – я должна это сделать тайком от Дугласа, он не должен знать, он мечтает о ребёнке.
– Мерседес, подожди, не торопись, тошнота пройдёт, это только, говорят, первые месяцы… А потом у тебя будет ребёночек, хорошенький маленький мальчик.
– Слушай, я попросила тебя уговаривать меня или помочь? Если можешь – помоги, не можешь – я сама. – Мерседес направилась к двери.
– Подожди, подожди, Мерседес, ну что у тебя за характер, у меня есть адрес одной клиники, там, наверное, будет дешевле, только я думаю, что это какая-то грязная забегаловка.
– Забегаловки меня не устраивают, мне нужно наскрести денег для нормальной клиники, и я этим займусь.
Так же, как мать когда-то со своей единственной реликвией – золотыми чётками, Мерседес отправилась в ломбард, чтобы заложить свадебный подарок мужа – кольцо с бриллиантом.
Она протянула кольцо в окошко и с видом знатной туристки, случайно оказавшейся в столь неприглядном месте, подняв глаза к потолку, стала ждать.
– Я ничего не могу дать вам за это кольцо, – сказал оценщик. – Оно фальшивое.
– Как фальшивое? – Мерседес мгновенно забыла о своём высоком происхождении. – Что вы несёте? Этого не может быть, посмотрите, как следует – оно очень дорогое.
– Возможно. Здесь очень хорошая работа, потому что это мастерски исполненная копия. Но мы принимаем только подлинные камни и подлинные драгоценные металлы. Это подделка, сеньора!
– Подделка? Но, это же, моё обручальное кольцо!
– Понимаю, но не огорчайтесь, это стало по существу традицией – ко мне сплошь и рядом приходят дамы с поддельными обручальными кольцами.
Мерседес взяла такси и вернулась в магазин к Розе. По её лицу Роза сразу поняла, что денег Мерседес не достала.
Поработав с Мерседес бок о бок, Роза хорошо узнала её и не испытывала к ней особо нежных чувств, но она была не злой девушкой и понимала, что Мерседес оказалась в ловушке.
– Давай позвоним в ту клинику, о которой ты говорила, – мёртвым голосом сказала Мерседес. – Может, на неё у меня хватит денег?
– Мерседес, но это в таком районе… Ты знаешь… там опасно и делать аборт, и просто оказаться на улице, – жалобно сказала Роза.
– Ничего, – спокойно ответила Мерседес. – В таком районе прошла вся моя жизнь.
Родриго вернулся в офис чернее тучи и, как назло, его тут же позвал к себе в кабинет Аугусто. Меньше всего Родриго хотелось сейчас слушать душевные излияния шефа, а именно это Аугусто, кажется, и собирался делать.
– Извини, Родриго, у меня сейчас очень тяжело на душе, я не знаю, что это такое, но я не могу освободиться от любви к Мерседес, несмотря, ни на что.
– Забудь о ней, Аугусто, забудь. Неужели она мало тебя обижала? Поверь мне, тебе надо забыть о ней, есть обстоятельства…
– Я знаю! – перебил его Аугусто. – Она ждёт ребёнка!
Родриго опешил.
– Да-да, знаю, это очень серьёзно. Мерседес берёт на себя огромную ответственность, по-моему, она даже не понимает – какую. А я… что я? Я не имею права даже мечтать о ней!…
– Ты знаешь, Аугусто, я тоже в плохом настроении, и у меня свои проблемы. Поэтому я буду говорить без обиняков: я очень хорошо знаю Мерседес и, по правде говоря, не представляю её в роли матери. Мерседес не отдаёт себе отчёта в том, что делает. И от неё можно ждать чего угодно. Она несчастна в своём браке, я знаю это точно, и так же точно знаю, что Мерседес, – прости меня, – для своего благополучия не пожалеет никого! Но я её брат, и я должен взять на себя ответственность, ведь мать уехала в Сан-Паулу.
– Родриго, я очень прошу тебя, что бы ни случилось, не оставляй меня в неведении.
«О, Господи! Такая паршивка, такая дрянь, как моя сестрица, вот так намертво зацепила замечательного парня. Поистине жизнь полна чудес».