Полнолуние любви Том 2

– Нет, твоё, потому что у тебя имеется то, что называется «коготок». Поверь моему опыту официанта, я всегда узнавал тех, кто имеет право сидеть в дорогом ресторане, в тех, кто оказался здесь случайно. Ты – из тех, кто имеет право на всё, а у твоего парня, у этого Аугусто, – у него есть изъян. У него замашки бедняка, он бы запер тебя в тесный мирок и заставил влачить мелкое и скучное существование. Весь этот альтруизм – глупость, абсурд, запомни: самый важный человек на свете – ты сам. Вера в это и моя испанская кровь спасли меня, эта кровь течёт и в тебе. Выше голову, моя испанская куколка. И накажи всех, кто сделал для тебя плохое.

После ресторана Мерседес пришла в лавку поговорить с Розой.

– Роза, ты знаешь всё обо мне и Аугусто, объясни мне, что произошло. Мне кажется, что это дело чьих-то рук, может быть, Оливии, ведь она меня ненавидит.

– Аугусто не из тех людей, на которых может повлиять какая-то девчонка. Я думаю, он сам принял решение. А что ты собираешься делать?

– Я? Я, как всегда, попробую быть счастливой.

После её ухода Роза набрала номер Аугусто и сказала:

– Ты просил меня не скрывать от тебя ничего, так вот: у меня только что была Мерседес и мне кажется, что лучше меня тебе может рассказать обо всём Оливия Жордан.

…Женуина просто погибала не только от чувства вины перед Тулио, но и от одиночества без него. Она подурнела и выглядела жалкой, как ребёнок, потерявший мать. И, как всегда, пришла за помощью к своей подруге Зели. Но Зели была жёсткой и, казалось, не испытывала никакого сочувствия к Женуине. Она сказала, что уж если Женуине так захотелось вспомнить прошлое с Диего, то честнее было бы порвать с Тулио.

– Но ведь это просто человеческая слабость, я же во всём созналась, я думала, что моё тело такое же сильное, как и моя голова, но оказалось, что это не так.

– Ну что ты говоришь, как ребёнок, – раздражённо сказала Зели. – Ты хочешь оправдать своё бесстыдство.

– Да подруга ты мне или нет! – заплакала Женуина. – Посмотри мне в глаза: ты же видишь, как я страдаю. Прошу тебя, сходи к Тулио и скажи ему, что я люблю его и прошу, чтобы он меня простил.

– Не знаю, Жену, не знаю, я подумаю.

Но Зели пошла совсем не к Тулио, а в бар Калисто и там потихоньку начала напиваться. В ней боролись два чувства: любовь к Тулио и жалость к Женуине.

Калисто из-за стойки наблюдал за ней, потом подошёл, сел рядом, взял за руку.

– Я восхищаюсь тобой, Зели, тобой и Жену. Вы боретесь за жизнь и не сгибаетесь. Но, у Жену хоть Тулио рядом, а тебе на кого опереться?

– У Жену, кроме Тулио, есть и Диего, а вот у меня никого. – Зели заплакала пьяными слезами.

– Ты заслуживаешь лучшей доли. – Калисто притянул её к себе. – Ты ещё в соку.

– Убери лапы, Калисто, лучше налей мне ещё немножко.

– Ну, нет, тебе больше нельзя. А вот и Тулио!

– Калисто, ты не видел Диего? – Тулио с изумлением смотрел на пьяненькую Зели. – Зели, тебе помочь дойти домой?

– Не надо, – мотнула годовой Зели. – Ты хочешь разведать, куда пошёл Диего? Чтобы узнать, свободна ли дорожка, да?

– Я ещё раз предлагаю помочь тебе дойти до дома.

Но Тулио ушёл из бара одни. И, как всегда, уселся за своё бюро над книгами и астрологическими картами.

– Папа, ты бы пошёл куда-нибудь, развлёкся. – Лоуренсо подошёл сзади и обнял отца.

– Я уже развлёкся, – с горечью сказал Тулно. – Вот единственное развлечение, которое мне осталось. Я должен быть один, вместе с этими книгами, люди не любят меня и боятся. Это началось ещё в детстве: я предугадывал события, и, когда моё предвидение сбывалось, все смотрели на меня так, будто это я был виноват в случившемся.

– Папа, то же самое ведь было и с Кассандрой.

– После смерти матери, твоей матери, я дал себе слово никогда не думать о будущем, но из этого ничего не получилось. И я снова и снова возвращаюсь к тому, что предназначено мне судьбой. Пятнадцатая карта Таро, моя любовь к Жену и стук в моторе самолёта убедили меня в том, что я не должен изменять самому себе.

После слов отца о том, что она предназначена для блестящей жизни, Мерседес стана увереннее. Ей хотелось ходить в дорогие рестораны и дансинги. Она пригласила Дугласа пойти с ней в модный дансинг, сказав ему, что принимает его игру, что если он хочет остаться с ней и сделать её счастливой, то она готова дать ему эту возможность. В этот же дансинг отправились и Аугусто с Розой: Аугусто хотелось как-то отблагодарить Розу за то, что она согласилась помочь ему и взять на себя не самую лёгкую миссию. Мерседес увидела Аугусто, танцующего с Розой, и ей показалось, что кто-то ударил её в солнечное сплетение. Она даже покачнулась.

– Что с тобой? – спросил Дуглас. – Ты устала? Хочешь домой?

– Нет-нет, мне здесь очень нравится, здесь интересно, – ответила Мерседес.

Аугусто тоже увидел Мерседес, и, когда пары оказались родом, он обнял Розу и прижал к себе.

– Аугусто, ты делаешь что-то не то, – испуганно сказала Роза.

– Это единственный выход, пусть будет так: чем хуже, тем лучше.

Аугусто производил не свойственное ему впечатление не владеющего собой человека.