Читаем Полные инопланетяне полностью

Почему вы сидите?


Тютюшкин:

Я тебе двойку поставлю!!!


Елов:

Ставьте!


Тютюшкин:

Ах ты скотина такая! Да я ж тебя отчислю!


Елов:

Давайте прям щас!


Он действительно может отчислить его из-за связей с руководством. Но в этот момент он понимает, что его оружие стало стрелять холостыми. Без всякого напряга. Все разрушилось. Как и не было. Это ощущение витает в воздухе.


Тютюшкин:

Да я ж тебя отчислю! Ты пойдешь толчки мыть!


Елов:

У меня свой сайт, и он приносит мне прибыль!


Тютюшкин:

Ну, а как ты будешь без образования?


Елов:

Скилбокс закрывать не планируют.


Тютюшкин находится в состоянии агонии. Он понимает, что не может даже студента проучить. То, что он делает, это бессмысленно, никому не надо, это держится только на страхе и обмане. Он начинает сдавать позиции и пытается договориться со студентом.


Тютюшкин:

Скилбокс это хорошо, но нужно и базовые вещи знать.


Елов:

Кому нужно?


Тютюшкин:

Ну как, всем.


Елов:

Зачем? Вы знаете, как грибы собирать?


Тютюшкин:

Ну, не совсем…


Елов:

Не знаете этого, а все же дома едите.


Голос Елова вселяет такую уверенность в его одногруппников, что, они начинают выбираться из оков страха. Вдруг встает еще один студент.


Студент:

Отчисляйте и меня!


Тютюшкин начинает паниковать, лицо его становится похожим на эквадорский закат. Он не знает, что делать, ситуация выходит из-под контроля. Встает одна студентка и задает вопрос Тютюшкину.


Студентка:

Аркадий Сергеевич, а у вас с женщиной вообще что-то было? Почему вы такой злой?


Тютюшкин хочет сгореть на месте и никогда больше ничего не слышать, не чувствовать, ни видеть. Он начинает плакать и убегает восвояси.

Сцена 4. Парк

(Воспоминание)

Тютюшкин бежит по парку. Вдруг он видит скамейку. Ту самую, около которой двадцать пять лет назад он сделал выбор всей своей жизни. И вспоминает тот день.


Тютюшкин:

Элоиза! Свет моих очей!


Элоиза:

О, мой милый Аркадий!


Тютюшкин:

Элоиза, у меня для тебя новость!


Элоиза смотрит на Тютюшкина широкими влюбленными глазами и замирает от нетерпения. «Он что же, сделает мне предложение?» – думает она.


Элоиза:

Какая же, Аркадий?


Тютюшкин:

Элоиза… Вчерашняя ночь на пляже под лодкой была незабываемой!


Элоиза:

О да, да!


Тютюшкин:

Даже несмотря на то, что дно перевернутой лодки царапало мне задницу!


Элоиза:

О да, да!


Тютюшкин:

Но…


Элоиза:

Что это за «но», Аркадий?


Элоиза чувствует неладное. У нее екает сердце.


Тютюшкин:

Мне дают место на кафедре математики.


Элоиза:

Так это же здорово!


Тютюшкин:

Дослушай, Элоиза, прошу! Так вот, дают место. Конечно, в первое время придется мыть башмаки заведующему кафедрой и бегать ему за коньяком в киоск… А кто знает, может быть, и за презервативами… НО зато потом меня ожидает то, о чем я мечтал всю свою жизнь! Понимаешь, я посвящу свою жизнь математике! Лучшей из наук!


Элоиза:

Так, а к чему же ты клонишь, Аркадий?


Тютюшкин тяжело вздыхает.


Тютюшкин:

Элоиза, нам необходимо разорвать отношения!


Элоиза плачет.


Элоиза:

Но как же так, Аркадий?!


Тютюшкин:

Элоиза, я все решил! Я посвящу всю свою жизнь науке, и потому в ней не может быть место женщине!


Элоиза:

Аркадий… а может, ты… гомосек?


Тютюшкин:

Нет, Элоиза! И вчера, как мне кажется, эта теория была опровергнута!


Элоиза:

Аркадий, ну прошу тебя! Не оставляй меня!


Тютюшкин:

Нет! Я все сказал! Прощай, Элоиза!

Сцена 5. Дом Тютюшкина

(Наше время)

Перейти на страницу:

Похожие книги

Общежитие
Общежитие

"Хроника времён неразумного социализма" – так автор обозначил жанр двух книг "Муравейник Russia". В книгах рассказывается о жизни провинциальной России. Даже московские главы прежде всего о лимитчиках, так и не прижившихся в Москве. Общежитие, барак, движущийся железнодорожный вагон, забегаловка – не только фон, место действия, но и смыслообразующие метафоры неразумно устроенной жизни. В книгах десятки, если не сотни персонажей, и каждый имеет свой характер, своё лицо. Две части хроник – "Общежитие" и "Парус" – два смысловых центра: обывательское болото и движение жизни вопреки всему.Содержит нецензурную брань.

Владимир Макарович Шапко , Владимир Петрович Фролов , Владимир Яковлевич Зазубрин

Драматургия / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Советская классическая проза / Самиздат, сетевая литература / Роман