Полный дом смерти

– Глубокоуважаемый Ходжа. Когда я приступил к выполнению обязанностей в этом доме, чердак действительно производил неизгладимое впечатление городской свалки. А уж пахло тут… н-да. Целый месяц потребовался, чтобы расчистить и проветрить каждый кубический метр от накопившегося хлама. Но повторю: триста два года здесь царят порядок и пустота. В точности, как сейчас!

Я еще раз запустил сканирующую программу. И опять ничего не обнаружил.

Может, проклятый леприкон собрался пошутить надо мной? Пока я бегал к воротам, дедок по-быстрому здесь убрался и спрятал загадочную комнату в какое-то подпространство? Нет? Мозгомпьютер не врал: в помещении после моего ухода ничего не трогали. Что же я тогда увидел?

– Вы утверждаете, что не знаете о существовании лишней детской комнаты на чердаке?

– Почему лишней? – удивился Лумиль. – Тут и нелишней-то нету, н-да.

– Но…

– Господин детектив, – внезапно подобревшим голоском обратился ко мне леприкон. – Может, вы плохо спали этой ночью, а?

Плохо? Да я практически глаз не сомкнул, разрываясь между любвеобильными сестричками бель-ал Сепио!

– Неужели привиделось?

– Полагаю, вы немало утомились, глубокоуважаемый, – дворецкий схватил меня за руку. – Рекомендую отправиться в постель. Вам и так уже удалось раскрыть убийство молодого Джувила, н-да. Может, отдохнете?

– Не надо, – я все же позволил дворецкому проводить меня до лестницы. – Еще три комнаты, а потом – в город.

– Как хотите.

Когда мы вышли за порог, я повернулся и вновь посмотрел на чердак.

Пусто. Но мне почему-то казалось, что в зеленоватом сиянии окошек, сквозь призрачную метель микроскопических порошинок, виднеется мраморная стела.

Меня одолела зевота, а мозг потребовал экстренного отключения. Слишком много всего свалилось за один насыщенный приключениями день. Перед полуприкрытыми глазами танцевали стены, голову наполнял непроницаемый туман.

Я надеялся, что не усну на лестнице. Не слишком приятно просыпаться в больнице с магипсовой повязкой на шее.

Спальня, из окна которой сиганула госпожа Сельвия, очень напоминала комнатку покойной Парто. Разве что места больше, да зеркало шире.

Взлетная полоса кровати под балдахином, несколько тумбочек, комод из красной сосны. На стенах и потолке – светло-розовые обои с ненавязчивым рисунком. Окна украшены тончайшими занавесками, ставни настежь открыты. Рядом со шкафом для одежды поблескивал доспех. Но я даже не стал его проверять. Какой прок? Все равно ничего не обнаружу.

Мы прошлись по мягкому ковру, и едва не утонули в глубоких креслах. Организм напомнил, что надо бы поспать, мои глаза непроизвольно закрылись. Сквозь дрему я расслышал, что Лумиль рассказывает мне о подробностях «самоубийства» Сельвии бель-ал Сепио.

– Мы услышали крик и сразу же примчались сюда… Она висела на вот этой самой створке, н-да, и пронзительно верещала. Кстати, голос у нее оказался невероятно противным и грубым…

Я бессовестно дрых, изредка похрапывая, когда в монологе леприкона образовывались паузы. Вероятно, дворецкий воспринимал их как утвердительные восклицания.

– … едва открыли дверь, в комнату ворвался ветер. Створка широко распахнулась, ударилась о стену с наружной стороны… госпожа полетела вниз, издавая ужасающие вопли. Н-да, у меня до сих пор волосы на затылке дыбом… Страшный же голосок был у молодой госпожи, какой-то пугающий… бла-марла-гла-бар-гла-мар-ма-гла…

Казалось, прошло всего несколько секунд.

– Не хотите ли хук-кофе?

– Нет, спасибо, любимая. Лучше снимай это мерзкое неглиже и иди ко мне, моя сладенькая…

– Вы спите, глубокоуважаемый? – донеслось из глубокого колодца.

– Что?.. Нет!.. Внимательно слушаю. Продолжайте, дорогой Лумиль, – сознание подсказало необходимый ответ.

– А нечего продолжать. Я почти полчаса храню молчание. Вот только предложил вам бодрящего напитка, когда вы пустили носом пузырь и попытались полапать меня за грудь.

Мои глаза приоткрылись, и сквозь светло-зеленый ореол приоткрытых створок окна прорисовалось оскаленное лицо дворецкого.

– Прошу прощения – уснул.

– Полагаю, женщины от вас в восторге, н-да. Вы даже в глубоком сне стараетесь кого-то соблазнить и не теряете шарма даже с пузырями в носу.

Я покраснел и вытер лицо платком.

– Еще раз извините.

– Да ладно, – небрежно отмахнулся Лумиль. – Мы, старики, понимаем, что здоровому оборотню иногда необходим здоровый сон. К тому же вы очень забавно себя ведете, когда испускаете храп и вдруг вопите «Демоны! Демоны атакуют!».

– Когда такое было? – удивился я. После кратковременного сна в памяти не осталось никаких следов от демонов или их атак.

Дворецкий улыбнулся.

– Вот как только уснули – сразу и завопили. Причем побледнели так, будто бы вас заживо похоронили, н-да.

– Странно…

Я никак не мог припомнить никаких сновидений, связанных с демонами. Случается, мне снится осада Валибура и кровавый день, когда мое отделение боевых оборотней гибло на Погребальном поле. Никак не забуду те страшные картины покрытых копотью клинков, искрящейся магии и мускусного запаха демонов. Запаха?..

Я принюхался и тут же уловил ненавязчивый аромат. Очень знакомый и донельзя неприятный.