Полный дом

Путники оставили повозку с Гнедым на городской конюшне, после чего отправились к дому Манчеры. Нагруженный вещами Лу ошалело вертел головой. Хозяин не соврал: женщин тут и вправду хватало, но каких! Благородных дам в предзакатный час, понятное дело, не увидишь, зато служанок и рабынь сколько угодно – с кожей всех оттенков, от черного дерева до оливкового. Мулатки и чистокровные африканки, которые то и дело встречались на улицах Сарагосы, поразили воображение юного великана, совсем недавно спустившегося с южного склона Пиренейских гор. Парня просто распирало от десятков незаданных вопросов, но, повинуясь приказу доктора, он хранил молчание.

Дома из светлого камня, обступившие улицы удивительного города, снаружи выглядели одинаковыми, но Андре уверенно шел по знакомому до последнего камня городу. Лу едва поспевал за хозяином. Наконец они остановились перед нужной дверью, над которой красовалась вывеска: "Аптека с-ра Альфонсо Манчеры".

Наплыва посетителей не наблюдалось; в вечерний час на улице было пустынно. Андре велел слуге постеречь вещи, а сам, стащив с головы запыленную шляпу, вошел внутрь.

Глава вторая

В маленькой аптеке на первый взгляд ничего не изменилось. Солнце с узкой улицы почти не заглядывало сюда даже днем, а зажигать свет приходилось задолго до наступления сумерек. Вот и сейчас помещение озарял робкий огонек масляной лампы, стоявшей на потертом прилавке. За этим прилавком в старые времена покупателей обслуживал сам хозяин или один из его учеников, но сейчас там никого не было. В заднюю часть дома, где находились кухня с маленькой лабораторией и лестница на второй этаж, вела приоткрытая дверь. Подойдя к ней, доктор неуверенно крикнул:

– Есть кто-нибудь?

– Сию минуту!

За дверью послышалась возня, а минуту спустя оттуда, семеня, вышел невысокий старик в долгополой темной одежде. В руках он держал ступку с каким-то порошком – Андре даже на расстоянии узнал терпкий запах аниса. Лицо аптекаря выражало неподдельную любезность, а глаза близоруко щурились, пытаясь рассмотреть лицо посетителя в неверном свете лампы.

– Чем могу помочь, уважаемый сеньор? Любое лекарство будет готово к завтрашнему полудню.

Доктор надвинул шляпу поглубже, наклонил голову так, что лица было вовсе не разглядеть, и прорычал страшным голосом:

– Единственное лекарство, которое может потребоваться в этой дыре, – порошок от хандры, дьявол меня раздери!

От испуга Манчера выронил ступку; та со стуком упала на пол, порошок рассыпался. Из кухни на шум выбежал чернокожий слуга с огромным ножом. Он заметно прихрамывал. Андре поспешно сбросил шляпу, открывая лицо, и старик в изумлении всплеснул руками:

– Боже милостивый! Вы, мой дорогой мальчик! Здесь, в Сарагосе, спустя столько лет… Просто глазам не верю!

Аптекарь заключил в объятия бывшего ученика. Слуга стоял в нерешительности, опустив оружие, а доктор сдавленно пробормотал:

– Я же сразу вам написал и дал слово, что приеду… Впрочем, слово такого шалопая, каким вы имели несчастье запомнить меня, наверняка немногого стоит.

– Вовсе нет! Я ни на секунду не усомнился, что увижу вас в самом скором времени. Идемте на кухню, там нам будет удобнее… Фернандо! – обратился старик к слуге, – Возьми в кладовке несколько свеч. Когда в доме дорогие гости, не дело экономить воск.

Через дверь в задней части аптеки они прошли в просторную кухню. Там тоже царил полумрак, единственная лампа горела на аптекарском столе в углу. Хозяин и гость уселись на стульях перед камином, в котором, невзирая на жару снаружи, слабо мерцал огонь. Слуга исчез в чулане под лестницей. Через мгновение он вернулся со свечами, одну за другой зажег их и расставил по комнате.

– Ну вот, теперь я могу как следует разглядеть вас, – Альфонсо с улыбкой покачал головой, – Взрослый, совсем взрослый… И какой благородный вид – я бы принял вас за настоящего идальго, если бы видел впервые. Двадцать лет прошло, просто не верится…

– Мне самому трудно поверить. Больше чем полжизни пролетело, и так незаметно.

– Годы, годы… – вздохнул старик. – Признаться, я и не чаял когда-либо получить весточку от вас, особенно после того случая в Севилье…

– Те времена давно позади, – поспешно ответил Андре. – Тогда я ступил на ложный путь и впоследствии не раз пожалел об этом.

– Несомненно! Вы всегда были честным мальчиком. Да, мой друг! В вашей груди бьется благороднейшее из сердец, невзирая на происхождение: за шесть лет, что вы провели под моей крышей, я успел это рассмотреть как следует. Пристало ли такому юноше торговать шарлатанскими снадобьями – конечно, нет! Я всегда молился, чтобы провидение вывело вас на верную дорогу, и мои молитвы были услышаны…

– Хвала небесам, – рассеянно пробормотал доктор.

Когда помещение ярко осветилось, он увидел, насколько здесь все изменилось. Полки, когда-то наполненные разными склянками и пузырьками, теперь покрывал лишь слой пыли. Больше всего гостя поразило запустение, царившее на аптекарском столе: за ним сам Андре провел сотни часов, склонившись над книгой. Теперь ученическое место выглядело заброшенным и никому не нужным.