I. В Риме и других больших городах римской империи часто давались кровавые зрелища, на которых происходил бой людей со зверями, и народ очень любил такие зрелища. Жертвой их нередко делались и христиане, выводимые на растерзание диким животным. Свв. мученики, память которых празднует в нынешний день Святая Церковь, пострадали во время одного из таких кровавых боев, при следующих обстоятельствах. В царствование римского императора Диоклитиана, в III веке, в Кесарии палестинской происходило однажды празднество в честь языческих богов, при большом стечении народа из окрестностей. В числе жертв на звериной травле должно было явиться много христиан, и все они были растерзаны.
Находившиеся в числе зрителей христиане: Пуплий, Тимолай, Ромил, Дионисий и два Александра, не могли равнодушно смотреть, как лилась кровь невинных страдальцев. Они сами связали себе руки в знак того, что желают пострадать за Христа, предстали пред правителем города и безбоязненно исповедали себя христианами. Правитель, видя молодость их, сначала кротко уговаривал святых исповедников отречься от этого признания и поклониться идолам. Когда же все увещания оказались напрасными, он приказал заключить христиан в темницу, где они томились долго и, наконец, после многих истязаний были лишены жизни чрез обезглавление. С ними разделил подвиг мученичества Агапий, приведенный из Газы, и его слуга египтянин Дионисий.
II. Слушатели! Преклонимся с благоговением пред этими страдальцами-мучениками, пред их твердостью и непреклонностью в исповедании имени Христова, пред их смертью, послужившей переходом к блаженной жизни с Господом, и будем просить их об утверждении и нас в вере и терпении христианском.
Но откуда свв. мученики почерпали силу твердости и терпения?
В чем заключалась причина их непреодолимого мужества в перенесении страданий? В ясном, сознательном и всецелом убеждении, что они страдают и умирают за истину, за Христа Спасителя, чтобы чрез смерть соединиться с Ним, быть с Ним по слову Его:а) Не фанатизм руководил страдальцев за Христа, как думают непонимающие страданий за истинные убеждения, а ревность по вере,
основанная на ясном понимании христианства, на правильном понятии значения жизни временной и вечной. Можно ли называть фанатиками тех, которые, сознавая сами истину, защищали ее против всех нападок на нее, обличали ложь своих мучителей безбоязненно, доказывали тщету идолопоклонства неотразимо? Напротив, по всей справедливости, фанатиками должно назвать язычников – гонителей и мучителей христиан, потому что упорствовать во лжи, в ложных верованиях, что делали язычники, когда представляется полная возможность разубедиться в ней, тем более заставлять отвергающих ее страдать и мучиться – не верх ли это слепого фанатизма? Думать, что, убивая христиан, приносишь службу Богу – не верх ли это безумия? Однако ж и в наши еще времена появляется такое безумие, как видим из свежих еще примеров в действиях магометан, для которых убить гяура-христианина – значит показать доблесть правоверного.