Полный котелок патронов

— Она мне рассказывала про свою жизнь. Жаловалась на папца-идиота, на универ, где она якобы учится на заочном, свои взгляды на жизнь излагала, если этим словом можно назвать ту кашу со стразиками, которая у нее в голове… Целоваться я к ней не лез, даже за руку не хватал, просто шли по городу, болтали. Поели пиццы в каком-то ночном заведении возле вокзала. Чувствую, дело идет к утру, пора мне проводить девочку домой — а самому тоже отправляться в люлю, в гостиницу. Тут она мне и говорит: «Какой ты скучный, Костя! С виду такой молодой — а в душе точно какой-то старик! Давай лучше выпьем энергетика и завалимся еще в одно место — оно круглосуточное!»

— «Старик», — многозначительно повторил я.

— Во-во. — Костя энергично закивал. — Прикинь? Она назвала меня «стариком»! Про «старика» я испугался слегка. И повелся на предложение именно от испуга! Энергетики я до этого ни разу не пил. Поэтому когда она купила в ночном магазине и дала мне баночку с напитком «Джамп-энд-Скрим», я просто взял да и выпил залпом. И мне, ты не представляешь, нереально вштырило! — Глаза Кости вдруг вспыхнули адским огнем. — В том, втором клубе я скакал, как заведенный — в полном соответствии с названием этой дряни! Да и Атанайя тоже прыгала, как укуренная коза! Короче, попрыгали мы — тем более что в клубе никого не было. Когда вышли из клуба, где, естественно, никаких окон, оказалось, что на дворе уже… обеденное время! Пошли в какую-то пельменную. Натоптались там до одури. Ну, думаю, теперь точно пора. Ей — домой, мне — в гостиницу. Только я открыл рот, чтобы все это ей сообщить, как она посмотрела на меня этак зазывно, облизнула губы, поиграла своим черным локоном и говорит: «Слушай, а пойдем на лошадях покатаемся?»

Я радостно гыгыкнул:

— На лошадях!

«На лошадях». Я только заикнулся, что, мол, устал после этих танцев, как папа Карло, да и на грудь принял немало, как она мне сообщает, что, мол, не беда, выпьем энергетика и силы сразу появятся! В общем, сбегала она за этим «Джампом» в ближайший магазин. Мы выпили по две баночки. И, ты не поверишь, два часа гоняли по лесу на лошадках, взятых напрокат в конюшне, где у Атанайи работала зоотехником подруга. Лошади были старые, слабосильные, но послушные и смирные. И потом, что в лесу надо? Чтобы коняга ровно по тропинке ехала и за деревья не цеплялась. Там же, в лесу, мы первый раз с Атанайей поцеловались…

— Поцелуй на лошадях — это как в старых фильмах про всяких мушкетеров, — одобрительно прокомментировал я.

— Опять перебиваешь! Ты же обещал! Короче, потом еще много чего случилось — мы побывали в марокканской бане, потом пили чай и кушали жирный плов в ресторане «Науруз», вслед за этим мы выпили еще «Джамп-энд-Скрима» и понеслись смотреть трансляцию хоккейного чемпионата в ирландский паб. Это, стало быть, обратно на Крещатик. Орали там вместе со всеми, хлестали пиво, целовались и даже пробовали кое-что еще, прямо там, в чилауте. Я был сам не свой, Вова — такой подъем! Такое счастье! Как будто мне снова восемнадцать! А вокруг — вокруг такие люди интересные! Приключения! Дали зовут! И жизнь! И слезы! И любовь!

— Как тебя вштырило. И кто разрешил такую химию свободно без рецепта продавать? — неодобрительно проворчал я.

Если что, я сразу определюсь со своей позицией. К алкоголю отношусь нормально, считая его неизбежным в нашей сталкерской работе злом. А вот химию полагаю прямой дорогой в дурдом, к импотенции и профнепригодности. Поэтому за ее распространение и производство надобно сажать!

Ну да это я отвлекся.

— Вот именно. Но это я сейчас понимаю — про химию. А тогда я думал, что лечу на крыльях любви! Потом мы с Атанайей двинули на представление «Цирк дю Солей». Ну там все как всегда: дорого, изобретательно и чуточку слащаво. Меня, старого барана, впечатлил разве что жонглер, который, изображая бандито-гангстерито, подбрасывал в воздух два десятка «беретт». Я так думаю, с пустыми магазинами. Ну и канатоходца с красивой женской попой из папье-маше вместо головы, который расхаживал под куполом цирка. Он расхаживает, а фоном музыка такая игривая… Тужур-лямур-шоз-элизе…

— Как это — «с попой вместо головы»?

— Юмор такой у них. Французский или фиг его знает какой… Ну как бы танцующая по канату попка. Типа круто.

— Так там же две попки! Одна сверху, а другая — снизу! Впрочем, ладно, какая на фиг разница. Ты, кстати, заканчивать свой мемуар в принципе планируешь? А то скоро два часа ночи и дяденьке Комбату пора на боковую.

— Короче, в цирке, на этой самой канатоходной попе, я чуть не заснул. И заснул бы. Если бы Атанайя не протянула мне синюю баночку… Да-да, этого самого «Джампа». К слову сказать, этой отравой у нее был набит весь рюкзачок! Ну, я, конечно, выпил. И спать тотчас расхотелось! Наоборот! Захотелось гужеваться дальше! И мы пошли в кино… Остаток ночи помню смутно — кажется, мы вернулись в тот самый клуб «Прощай, идеалы!», с которого все и началось. Там мы с Атанайей снова напивались-целовались-употребляли «Джамп»…

— И в итоге? Пошли спать? — попробовал ускорить рассказ я.