Полный курс лекций по русской истории

Остановимся прежде всего на двух местах летописи, местах важных, которые, в сущности, и породили варяжский вопрос: 1) летописец, перечисляя племена, жившие по берегам Балтийского моря, говорит: «По сему же морю Варяжскому (т. е. Балтийскому) седят Варязи… и то Варязи: Свей, Урмане (норвежцы), Готе, Русь, Англяне». Все это северогерманские племена, и варяги поставлены среди них, как их родовое имя среди видовых названий. 2) Далее в рассказе летописца о призвании князей читаем: «Идоша за море к варягам-руси, сице бо ся зваху тьи Варязи Русь, яко се друзи зовутся Свеи, друзии же Англяне, Урмяне, друзии Готе тако и си». Таким образом, по словам летописи, из варягов одни назывались русью, другие англянами, урманами и т. д.; летописец, очевидно, думает, что русь есть одно из многих варяжских племен. На основании этих и других показаний летописей ученые стали искать более точных сведений и увидели, что варягов знал не только наш летописец, но и греки. Слово «варяг» писалось с юсом и, стало быть, произносилось как «варенг». Такое слово встречается и у греческих писателей и служит совершенно определенным понятием — у греков под именем Bapayjoi (варанги) разумелись наемные дружины северных людей, норманнов, служивших в Византии. С тем же значением северных дружин встречается слово Waeringer (варанги) и в скандинавских сагах; арабские писатели также знают варангов как норманнов. Следовательно «варанги» представляют собою нечто вполне определенное в смысле этнографическом — дружину норманского происхождения. В последнее время удалось, как кажется, определить точно и родину варягов, т. е. страну Варангию, благодаря одному известию, найденному и напечатанному профессором Васильевским в его статье «Советы и ответы Византийского боярина XI века». Этот византийский боярин, пересказывая известную скандинавскую сагу о Гаральде, прямо называет Гаральда сыном короля Варангии, а известно, что Гаральд был из Норвегии. Так отождествляются Норвегия и Варангия, норвежцы и варяги. Этот вывод очень важен в том отношении, что раньше была тенденция толковать слово варанги, как техническое название бродячего наемного войска (варяг — враг — хищник — бродячий); на основании такого понимания Соловьев нашел возможным утверждать, что варяги не представляли отдельного племени, а только сбродную дружину, и не могли иметь племенного влияния на славян.

Итак, варяги — норманны. Но этот вывод еще не решает так называемого «варяго-русского» вопроса, потому что не говорит нам, кто назывался именем русь. Летописец отождествил варягов и русь; теперь же ученые их различают и для этого имеют свои основания. У иностранных писателей русь не смешивается с варягами и делается известной раньше варягов. Древние арабские писатели не раз говорят о народе русь и жилища его помещают у Черного моря, на побережье которого указывают и город Русию. В соседстве с печенегами помещают русь в Черноморье и некоторые греческие писатели (Константин Багрянородный и Зонара). Два греческих жития (Стефана Сурожского и Георгия Амастридского), разработанные В. Г. Васильевским, удостоверяют присутствие народа русь на Черном море в начале IX в., стало быть, ранее призвания варягов в Новгород. Ряд других известий также свидетельствует о том, что варяги и русь действуют отдельно друг от друга, что они не тождественны. Естественно было бы заключить отсюда, что имя руси принадлежало не варягам, а славянам и всегда обозначало то же, что оно значило в XII в., т. е. Киевскую область с ее населением. Так и склонен решать дело Д. И. Иловайский. Есть, однако, известия, по которым считать русь славянским племенным названием нельзя.

В. М. Васнецов.

Варяги