Полный курс русской истории Николая Карамзина в одной книге

Сам Иван к тому времени завел дружеские отношения с крымским ханом Менгли-Гиреем. По заключенному между ними договору крымский хан должен был помочь в войне с ханом Ахматом. Хан слово сдержал: он отвлек Казимира, а часть его войска сплавилась с русскими по Волге, чтобы громить Ахмата на его же земле.

Московский князь стал собирать войска. Ахмат же шел к Дону. Войско встало на берегах Оки, но Ахмат, узнав, что столкнется с русскими в невыгодной позиции, повел своих людей на Угру – там он рассчитывал соединиться с Казимиром.

8 октября два войска сошлись на Угре. Обе рати лениво перестреливались, но никто не собирался переходить реку первым. Так простояли до первых морозов. Литовские войска так и не подошли. Ахмат понял, что сил у него маловато, к тому же лошадям стало трудно добывать корм, а люди мерзли и уставали, так что Ахмат повернул коней и ушел. По дороге назад в отместку за обман он пожег и пограбил городки Казимира.

Для русских эта странная война кончилась без потерь. Правда, вместо дани Ахмату теперь приходилось платить другим наследникам Орды: «Содержание Царевича Данияра и братьев Менгли-Гиреевых, Нордоулата и Айдара, сосланного за что-то в Вологду; наконец, дары, посылаемые в Тавриду, в Казань, в Ногайские Улусы, требовали немалых расходов».

Но сам Иван считал, что с игом покончено раз и навсегда. Софья была тоже довольна. Воодушевленный победой над Ахматом, Иван воевал с немцами в Ливонии, практически уничтожив Орден, пытался воевать и с Казимиром, но Казимир оказался сильнее. Взгляд на запад еще не радовал великокняжеского взора. Литва начиналась практически под Москвой. Зато можно было обратить взгляд вовнутрь страны. Тем более что после Новгорода соседняя Тверь все больше и больше задумывалась о передаче Казимиру.

В 1485 году Иван объявил Твери войну. Само собой, войско для покорения Твери было собрано со всей его земли. Тверской князь перепугался, он стал уверять Ивана в преданности и особо упирал на то, что всегда давал своих воинов для Ивановых походов. Он соглашался на все условия, только бы Иван не трогал независимости княжества. Князь выдержал соперника в ожидании и смилостивился.

Между тем московские люди брали все больше власти над тверскими землями. Подданные князя Михаила, понимая, в чьих руках сила, переходили на сторону московского князя. Михаил стал бояться уже за собственную жизнь. Он пробовал искать убежища за литовской границей. К несчастью, одно из таких писем перехватили. Михаил пытался объясниться, но его не слушали.

«Иоанн велел Наместнику Новогородскому, – пишет Карамзин, – Боярину Якову Захарьевичу, идти со всеми силами ко Твери, а сам, провождаемый сыном и братьями, выступил из Москвы 21 Августа со многочисленным войском и с огнестрельным снарядом (вверенным искусному Аристотелю); Сентября 8 осадил Михаилову столицу и зажег предместие. Чрез два дня явились к нему все тайные его доброжелатели Тверские, Князья и Бояре, оставив Государя своего в несчастии. Михаил видел необходимость или спасаться бегством, или отдаться в руки Иоанну; решился на первое и ночью ушел в Литву.

Тогда Епископ, Князь Михаил Холмский с другими Князьями, Боярами и земскими людьми, сохранив до конца верность к их законному Властителю, отворили город Иоанну, вышли и поклонились ему как общему Монарху России. Великий Князь послал Бояр своих и Дьяков взять присягу с жителей; запретил воинам грабить; 15 Сентября въехал в Тверь, слушал Литургию в храме Преображения и торжественно объявил, что дарует сие Княжество сыну, Иоанну Иоанновичу; оставил его там и возвратился в Москву.

Чрез некоторое время он послал Бояр своих в Тверь, в Старицу, Зубцов, Опоки, Клин, Холм, Новогородок описать все тамошние земли и разделить их на сохи для платежа казенных податей».

Так завершилась независимость вечного московского врага – Тверского княжества. Но Иван ставил планы куда как дальние: теперь он собирался идти на Казимира. Только отсутствие союзников в таком нелегком предприятии убавило его пыл. Но бежавшего князя Иван желал использовать как факел, чтобы спалить всю Литву.

Ярославские князья, перепуганные судьбой Твери, передали свои владения по доброй воле, а половину Ростова князь выкупил. Только Рязань на юге и Псков на севере были еще чужой для князя землей. Но им тоже должно было прийти время. Как пришло оно, наконец, Казани. В 1487 году при помощи крымского хана ее наконец-то удалось взять, то есть, извините, присоединить к московскому государству.

Следом за Казанью ему удалось расправиться и с Вяткой. Это давно уже была русская земля, но в ней не признавали Ивана. Причем, посланные им воеводы почему-то вдруг принимали сторону вятичей. Но теперь он поставил других, преданных полководцев, и сразу дело наладилось: «жители обещались повиноваться, платить дань и служить службы Великому Князю». Единственное, от чего они открещивались, – выдать своих мятежных руководителей. Но стоило пообещать сжечь их вместе с городком, как сразу выдали.