Полный привод, или Километры вдоль нормальности

Юноша отстранился и упёрся взглядом в её кофту аккурат там, где под ней находилась ложбинка между грудями его доктора. Как под гипнозом, осторожно медленно, даже не отняв, а отлепив руки от талии, он накрыл ими эти вожделенные полушария прямо поверх одежды, и, почувствовав, как его раскрытые ладони наконец-то наполнились этой мягкостью и упругостью, которую не в силах были скрыть даже бюстгальтер с кофтой, издал какойто низкий внутриутробный рокот, напоминающий не то звук выхлопной трубы Yamaha при зелёном сигнале светофора, не то «голос» мотора Ferrari при помахивании перед бампером шахматным флажком.

В следующее мгновение его руки метнулись назад к талии, а дальше – под кофту. Судя по всему, парень вознамерился обойти одежду как преграду.

Он касался тела Жаклин, а она чувствовала, что её мозги растворяются как сахар в чае – бесследно и без остатка.

Тут ей вспомнился один момент. Когда-то давно, еще в Университете, подруги, рассуждая о том, почему она не может найти себе парня, сравнивали её с золотом (они тогда на курсе проходили курс аналитической химии) которое не вступает почти ни в какие химические реакции, ну, по крайней мере, без дополнительных катализаторов. Легко растворяется только в царской водке. Тогда девчонки смеялись, что Жак не встретила еще свой «растворитель», свою «царскую водку». И вот только сейчас при прикосновениях рук этого мальчика к своему обнаженному телу она поняла, что такое растворяться в человеке.

Это чувствовалось божественно. Жаклин улыбалась.

Поскольку головной мозг у неё весь вытек, то не иначе как спинным девушка понимала, что эта ситуация обречена на прибытие в тупик.

Но всё равно ничего не могла с собой поделать.

Но, сколько верёвочке не виться…

– Алекс… – Жак застыла, почувствовав его пальцы у себя под кромкой лифчика, – у тебя очень горячие руки. Ты болен. – Она остановила свои ладошки у него в волосах, но не убрала их.

– Угу… – больной усиленно дышал. – Я знаю… мне недолго осталось, поэтому… перед смертью…

Девушка, чуть отстранившись, насколько возможно, попыталась посмотреть «смертнику» в глаза.

– Алекс, я не шучу. Ты болен, и тебе нужно лечиться.

– Я знаю. Вот ты меня сейчас и вылечишь. – Тот своими максимально раскрытыми ладонями водил по её телу от пояса джинсов до кромки бюстгальтера. Он загребал ручищами ощущения от её щуплого, маленького тела, от её обнаженной гладкой нежной кожи, как золотоискатели когда-то гребли песок на берегах Клондайка – ему было мало, и мало, и мало. От бессилия, что не может получить столько, сколько хочет, здесь и сейчас, сию же секунду, он подсунул ладони ей под спину, состыковав там свои средние пальцы, и сжал её в талии так, что большими чуть ли не дотянулся до её пупка на животике, зарываясь в этот момент носом в «пружинки» Жак.

«Его нужно отвлечь», – уже начала опасаться та.

– Алекс, ты не можешь… – она замялась.

– Не могу чего? – абсолютно равнодушно-машинально, не выказывая ни малейшей заинтересованности в ответе, спросил тот.

Вообще-то, Жаклин не могла на что-то решиться, не в силах была заставить себя сделать что-то «страшное», она представляла, что стоит на краю обрыва и, мысленно зажмурившись, «прыгала» вниз.

Так поступила и на этот раз.

– Тебе нужно лечиться, а не трахаться, – выпалила она довольно громко и даже резко.

Глава 22 Пульмекс и Эвкабал

Глава 22 Пульмекс и Эвкабал

МакЛарен замер и перестал дышать. Так же замерли и его указательные пальцы, теперь уже опять под кромкой лифчика.

– Пф-ф-ф… – выдохнул он и, убрав от неё руки и поправив кофточку, залез своей пятернёй себе в волосы. – Пф-ф… – кажется, его заклинило.

«Сработало!» – ликовала про себя бесстрашная врач.

– Жаклин, ты что, подумала, что я вот прямо сейчас, здесь в общаге, на этой убогой кровати, соберусь тебя… – он запнулся и в следующее мгновение в неверии уставился на девушку широко раскрытыми «тюльпанами». Его глаза выражали удивление, но оно направленное не на девушку, а внутрь себя – он не смог вымолвить слово «трахнуть», когда оно коснулось Жак. Это он-то! Который привык раздавать неблаговидные эпитеты слабому полу направо и налево, потому как только этого в его глазах они и заслуживали. Да и вообще, что такого уж страшного, спрашивается, в слове «трахнуть»? Да ерунда. Мелочь. Он говорил его сотни раз в таких контекстах, которые Жаклин и не снились. Делов-то! И вот, пожалуйста! Получите – распишитесь. Это было просто за гранью добра и зла.

«Ого! Вот это номер! И как давно это со мной, интересно?» – Александр был в шаге от паники.

– Хотя ты права. – Он отмер и быстрыми движениями взъерошил себе волосы. – Что-то я не заметил, как увлёкся. Прости. – И как-то так стараясь не касаться её руками и держаться подальше от губ девушки, он чмокнул её в щечку.