Полный путеводитель по музыке The Doors

Концерт задержали на час. Выйдя на сцену, Моррисон даже и не пытался петь: ему захотелось просто поговорить с публикой. Музыканты группы несколько раз пытались начать играть в надежде, что он к ним присоединится. Джим начинал петь, но после пары строк останавливал музыкантов и продолжал разговор с залом. Последней каплей, переполнившей чашу его терпения, была попытка группы исполнить «Touch Me». Манзарек вспоминал: «Джим сказал публике: „Хватит. Вы пришли сюда не за тем, чтобы послушать музыку… не за тем, чтобы увидеть хорошую рок-н-ролльную группу. Вы ждете чего-то такого, чего никогда не видели, чего-то большего, чем то, что вы знаете… Ну, что мне делать? А что, если я вам свой член покажу? Не этого ли вы хотите?“ И вот он снял рубашку и стал пританцовывать, держа ее перед собой и прикрывая себя ниже пояса. Потом он отдернул рубашку в сторону: „Вы видели, вы видели, вот он, смотрите, я сделал это“. Если Моррисон и в самом деле показал что-то в тот вечер, вероятнее всего, это был его палец, просунутый сквозь расстегнутую ширинку. Однако другие члены группы, в том числе Манзарек, утверждают, что вообще ничего не видели, к тому же ни одна из сотен фотографий, сделанных в тот вечер, не запечатлела Джима в столь недвусмысленном положении. Поэтому… мы никогда не узнаем, что же там, собственно, произошло. Возможно, Джим просто хотел спровоцировать блюстителей порядка, действуя в стиле „Живого театра“. Так или иначе, эта шалость имела для него неожиданно громкие последствия.

Концерт едва не закончился массовыми беспорядками: Джим прыгнул в толпу и стал танцевать со зрителями, а остальным участникам группы пришлось покинуть сцену, грозившую обрушиться под тяжестью заполнивших ее фанов. Но из здания все четверо вышли вместе. На следующий день Джим сказал Рею, что почти ничего не помнит: накануне он слишком много выпил и поэтому не может вспомнить не то что концерт в Майами, но даже того, как он туда добрался. Однако Джим запросто мог и соврать тогда Манзареку. В конце года он заявлял, что действовал осмысленно: «В Майами я попытался довести миф до абсурда, тем самым покончив с ним. Я просто больше не мог терпеть это, и в одну славную ночь положил всему конец. Я сказал зрителям, что в толпе каждый из них становится идиотом, да и вообще, зачем они пришли на концерт? Не за тем, чтобы послушать песни хорошей группы, но за чем-то другим… Так почему бы не сделать что-нибудь в связи с этим?»

После концерта The Doors отправились в долгожданный недельный отпуск на Ямайку. Они понятия не имели о шумихе, которую подняли в Штатах. Пресса ухватилась за инцидент в Майами, буквально захлебнувшись праведным гневом. 5 марта Джим Моррисон был заочно обвинен в «непристойном обнажении», сквернословии,пьянстве, распущенном и похотливом поведении. Взятые вместе, пункты обвинения могли потянуть на тюремное заключение сроком до семи лет. Только вернувшись домой, музыканты узнали о масштабах случившегося. Первой новостью было сообщение о том, что в Майами прошел гражданский марш «За благопристойность», завершившийся тридцатитысячным митингом на стадионе «Оранж Боул». Сначала никто в группе не знал, стоит ли относиться к этому серьезно… пока не пришли известия об отмене двадцати пяти концертов предстоящего национального тура и о том, что записи The Doors внесены в черные списки почти всех радиостанций страны.

В конце марта дела пошли еще хуже: ФБР выдало ордер на арест Джима. Стало ясно, что отсидеться не удастся, и 4 апреля он сдался властям и был отпущен под залог в пять тысяч долларов.

Джим с головой окунулся в работу. Со старыми друзьями и партнерами по фильму «Пир друзей» он взялся за новый кинопроект. В то же время шла подготовка к изданию частным порядком книг «The Lords» («Владыки»), «The New Creatures» («Новые создания»). Но к оценке творчества Моррисона-поэта мы еще вернемся. Тем временем пресса жаждала крови, и даже преданные поклонники Джима только обостряли ситуацию. Так, Фред Пауледж писал в апрельском номере журнала «Life»: «В жизни и на пластинках он предстает беспокойным, темпераментным и всегда под воздействием разных наркотических веществ. Увидев его на сцене, понимаешь: он еще и опасен, что поэту не подобает по определению».