Полный учебный курс Школы навыков ДЭИР. III и IV ступень

Есть еще одна причина, по которой эта тренировка необходима. Дело в том, что при отсутствии значительного превышения по интенсивности сигнала воспринятого и сигнала внутреннего критика, сознание начинает складывать на чашу весов внутреннего критика доводы опыта. Все происходит так же, как при воспроизведении давно потерянного воспоминания: стояла ваза или не стояла… не помню, нет, не стояла, потому что цветы я запомнил бы… или она была пустая… помню, бутерброды были… а вот была ли там ваза… нет, потому что она не мешала… наверное, все-таки нет.

Такой же механизм срабатывает при создании ложных воспоминаний – так называемых конфабуляций, наблюдающихся, кстати, именно при недоступности воспоминаний реальных. Наиболее ярко это выражено у пациентов с амнезией, но у любого нормального человека конфабуляций предостаточно, так как они используются для маскировки дырок, оставшихся после вытесненных, подавленных по причине болезненности воспоминаний. Это тоже работа механизма сознания, известного нам как внутренний критик.

Соответственно, если поддаться ему при улавливании намерения, то он просто позволит нашему воображению нагородить невесть что, выдавая желаемое за действительное. Кстати, то же самое правило и по той же самой причине верно и вообще для восприятия всех проективных феноменов – регистрации поля, ауры, информации эфирного тела. Под влиянием этого механизма происходит примерно такое рассуждение (возьмем для примера работу с эфирным телом): «так, слева что-то белое… или желтоватое… / кажется большим… но не очень…/ холодильник? Нет, холодильник угловатый, а здесь округлый… / вроде бы неподвижный… нет, шевелится… / привидение? Нет! Белый медведь!». А при проверке оказывается, что за углом висела простыня. Единственная достоверная информация была в первый момент: «что-то белое». Вся остальная цепочка рассматриваемых противоположностей – это только работа воображения под влиянием внутреннего критика.

Здесь есть один тонкий вопрос, ответ на который может существенно помочь работе с намерением, и начинается он так: почему все же сознание, перебирая воображаемые образы, в конечном счете отдает предпочтение одному из них? На деле же все просто.