Полный вперед назад, или Оттенки серого

— Надо же! — воскликнул Томмо, устремляясь вперед, чтобы подобрать содержимое сумки. — Этого хватит, чтобы выкупить Люси у госпожи Охристой.

— Не понимаю, — сказал я, главным образом самому себе. — Она одета для легкой прогулки или досуга, но никак не для дальнего похода.

Я поскреб в голове. Томас Изумрудный носил полуботинки. Неизвестно, откуда явились эти двое, но не из Восточного Кармина, и они явно не принадлежали ни к какой экспедиции.

— Мы идем назад, — объявил я, рассматривая одежду женщины, чтобы найти бирку с именем.

— Идем назад? — удивленно повторил Томмо. — И что мы скажем? Что добрались до Верхнего Шафрана или что миссию пришлось прервать?

— Что миссию пришлось прервать. Мы вернемся в другой…

— Но нам не заплатят, — перебил меня Томмо. — Во всяком случае, если ты твердо захочешь быть честным и все такое.

— В другой раз.

— Здесь есть ложки, — заметил Кортленд, глядя на груду находок, — а до отбытия у нас еще четыре часа. Я, как самый высокоцветный, приказываю двигаться дальше.

— Ты забываешься, — возразил я. — Здесь кружки не имеют значения.

— Ладно. — Кортленд мгновенно сменил тактику. — Ты видел кольцо у нее на пальце?

Я осмотрел сухие, сморщенные руки — и тут дверь захлопнулась. Прежде чем я успел пошевелиться, щелкнула задвижка.

— Это за то, что ты суешь нос в дела желтых, — сказал Кортленд с другой стороны двери. — Подарочек от Гуммигутов.

Я сглотнул комок в горле и попытался говорить обычным тоном, хотя меня душили гнев и возмущение.

— Открой дверь, Кортленд. Это не смешно.

— Наоборот, — рассмеялся он, — по-моему, вышло классно. Вся эта затея с экспедицией — полная хрень, конечно, но мне она отчасти даже пришлась по сердцу. Захотелось стать «тем, кто вернул цвет Восточному Кармину». Но нас с Томмо на самом деле интересуют только ложки. Мы идем в Верхний Шафран.

— А если вы не вернетесь?

Последовало молчание.

— Даже если вернемся, тебя мы все равно не выпустим. От тебя все время были одни только неприятности. И будет еще больше, особенно с этими возмутительными обвинениями насчет Трэвиса Канарейо. Нет, друг мой Эдди, боюсь, ты навсегда останешься тут. Мы ждали и ждали тебя, но ты так и не вернулся. Печально, очень печально, однако мы сделали все, что могли. Виолетта пустит слезу, и твое имя, пожалуй, даже появится на доске ушедших.

— Томмо, ты заодно с ним? — спросил я.

Когда он заговорил после паузы, голос его звучал напряженно:

— Если честно, Эдди, надо было делать, как мы сказали. Это ведь совсем несложно. Заказать линкольн для начала.

Я выругался про себя. Все это было не слишком хорошо. Но затем в вертикальной щели — окне — что-то промелькнуло. Сердце мое замерло. Я побежал к двери, но плохо рассчитал расстояние и больно ударился о стержень одной из петель.

— Парни! — крикнул я, потирая голову. — Кто-то пролетел у меня за окном!

Послышалась брань — такая, за которую снимают баллы, — возня и звук падения: Томмо с Кортлендом пытались выбраться наружу. Я подбежал к окну и стал смотреть в него. Через несколько секунд я увидел Кортленда и немедленно вслед за ним — Томмо. Оба выглядели испуганными. Если бы я все это выдумал, я был бы гением. Но увы — я им не был.

— Туда! — крикнул Томмо и побежал.

Кортленд пустился следом. Раздались возгласы, потом вопль, резкий крик — и настала тишина. Я попробовал выглянуть в окно, но стены зенитной башни были в ярд толщиной. Я увидел лишь заднюю часть бульдозера в тридцати ярдах от меня. Я стал искать среди пыли и обломков кусок металла, чтобы с его помощью хотя бы попытаться выбраться. Но тут донесся звук отодвигаемой задвижки. Я поднял лампочку, посветил в сторону двери: никого. Тогда я слегка толкнул ее, вышел в главное помещение — и услышал детское хихиканье. Я медленно обернулся. На ступенях, ведущих наверх, стояла девочка лет десяти от силы, в латаном-перелатаном платье, босиком. Волосы ее были тщательно уложены, а лицо измазано. Я заморгал. Но девочка не была призраком — весело махнув мне, она исчезла наверху.

Прежде чем я начал переваривать увиденное, снаружи послышался еще один крик. Я выбежал из башни. Томмо и Кортленд дрались с Джейн, и хотя она явно получала удовольствие от потасовки, численное превосходство и сила были не на ее стороне. Даже не дав себе времени подумать, я пнул Томмо и почувствовал, как под носком ботинка сломалось ребро. Он упал с криком. Тогда я стукнул Кортленда так сильно, как только мог — то есть не очень сильно, — и повредил руку. Но это позволило Джейн высвободиться. С быстротой молнии она умело повалила Кортленда на спину и занесла над его шеей заточенную картофелечистку.

— Ладно, ладно. — Манера обращения его резко переменилась. — Надо еще подумать, что ты делаешь здесь. — Он посмотрел на меня. — Эдди, мы оба станем префектами. Скажи ей, чтобы она прекратила.

Я все еще трясся. Я никогда за всю свою жизнь не вел смертельной борьбы.

— Сказать ей, чтобы она прекратила? Ты оставил меня там, чтобы я помер с голоду!

Кортленд хихикнул.

— Ты такой легковерный, Эдди. Мы только хотели, чтобы ты немного побарахтался там. Шутка. Правда, Томмо?