Polo или ЗЕЛЕНЫЕ ОКОВЫ

Ух, и страху я на них навел, с удовольствием продумал Отец. Ничего, немножко адреналина для острастки не помешает, чтобы кость не гнила. Отец повел свою машину по прямому тоннелю, который едва заметно поднимался вверх. Боковое освещение стен вспыхивало впереди кара и немедленно гасло позади машины. Очень энергосберегающая технология, подумал Отец. Тоннель был таким же широким и высоким, что и в начале, что позволяло по нему передвигаться целым огромным составам на антигравитационной платформе, случись такая нужда. Отец во всю мощь погнал свою маленькую машинку. Гаишников здесь быть не могло, да и движение не было оживленным. По тоннелю, кроме Отца, двигалось только настенное освещение, чуть-чуть опережая странника.

Мелькание боковых длинных и широких ламп, освещающих тоннель, становилось все чаще, затем лампы слились для Отца в единую широкую светящуюся полосу. Кар облачился в голубое свечение защитного поля. Сработала автоматика, которая предписывала включать защитное поле на критических скоростях. За бортом появился свистящий звук, создаваемый турбулентностью позади кара. Было очень странно лететь на огромной скорости в широком освещенном пустом тоннеле в глубине Изольды, которая еще недавно не знала жизни. На приборной панели кара вспыхнуло красное предупреждение о высокой скорости. Бортовая автоматика что-то пропищала с просьбой ограничить скорость движения кара. Отец лишь криво усмехнулся и еще сильнее ускорил машину. Вдруг странник стал замечать, что светящаяся полоса тоннеля снова начала приобретать дискретность. Alarm– индикатор скорости погас. Затем стали различимы уже и отдельные лампы. Кар снижал скорость. Прибыли.

Направление тоннеля перешло в горизонтальную плоскость. Об этом свидетельствовали и показания вертикальных стабилизаторов машины. Вдруг вспыхнул яркий свет. Отец зажмурился. Кар вынырнул из недр огромной горы на плато. Серое грозовое небо показалось вдруг очень ярким, что Отец принял дневной свет за вспышку. Кар остановился.

Отец откинул носовой иллюминатор и вышел из машины. Пронизывающий ветер набросился на странника. Он спутал волосы, плюнул в лицо липким дождем, принесенным из глубин моря, попытался сорвать одежду и обругал своего гостя.

–Ах, мать твою растак.– Ругался Отец.

Он мгновенно вымок и продрог. Дышать стало много труднее чем в Тристане. Здесь, на горном плато стала ощутима низкая концентрация кислорода. Пройдет еще немало лет, прежде чем на Изольде будет достаточно кислорода, чтобы стало возможным без кислородной маски прогуливаться по горам, собирая грибы.

Ветер рвал и метал. Горное плато, раскинувшееся на многие сотни метров, было подвластно всем ветрам, у которых испортилось настроение. Ветер менял направление так же быстро, как и мимика у Суси. Здесь небо казало еще более непроницаемым, чем у подножия горы, на побережье. Здесь было его безраздельное царствие. Оно клубилось и перемешивалось ветрами, оно чернело и серело в зависимости от настроения, оно хмурилось и гневилось, наблюдая за неколебимостью суши. Ему все было не по душе.

Отец, прикрывая глаза от яростных атак ветра и дождя, пошел по плато, которое было и космодромом. Возле скалы в нише Отец увидал наблюдательную наземную башню. Она же была и обсерваторией. Она нам не нужна, подумал Отец. За стеной огромной скалы стояло несколько небольших корабликов, которые было невозможно спрятать в тоннеле. Они стояли и стоически сносили все превратности бушующей стихии.

Вот и он, подумал Отец, увидав бот с эмблемой федеральной службы. Это мог быть только он. Лишь один бот стоял с включенным аварийным освещением и габаритными огнями. Посадочный люк был открыт, трап выдвинут.

–Вперед, мой друг, нас ждут великие дела,– крикнул в непогоду Отец и бросился к машине, которая сулила тепло и уют.

Взобравшись на борт по посадочному трапу, Отец крикнул, что было сил, превозмогая шум штормового ветра.

–Борт, задраить люки.

Трап убрался в недра бота, люк принял свое законное место, отгородив маленький мирок аппарата от внешних катаклизмов. Наступила звенящая тишина, стоило боту обрести герметичность.

–Борт, температуру салона сделай тридцать два градуса, пока не обсохну. Там видно будет.

Зажужжали ламинарные вентиляторы. Стало жарко. Дрожь убралась прочь. Отец прошел в командный отсек и уселся за кресло первого пилота.

–Борт, подготовить старт.– Скомандовал Отец.

Включилась SMART-система бота. От правил предстартовой подготовки никто не уходил. Бортовая автоматика тестировала все свои системы. Отец, сидя в теплом и мягком кресле, наблюдал за бортовым самоанализом.

–Борт к старту готов.– Доложил бортовой баритон.

Отец вспомнил голос бортового компьютера, который был установлен на его спасательном шлюпе. Сложилось такое впечатление, будто того мужика, с которым Отец болтал всю дорогу до Цватпы и обратно, незаметно принесли и посадили в этот бот. Ну что ж, подумал Отец, пусть будет такой голос. Видимо на всех кораблях конфедерации используется этот баритон.

–Ну, так чего же ты ждешь? Полетели.– Сказал Отец и приготовился к старту.