Пологий склон

Девушка была удивительно хороша в эту минуту. Ее прекрасные волосы, уложенные в сложный пучок, обвивала розовая узорчатая лента.

Завидев Кин, Сугэ не удивилась. Она воткнула иглу в красную игольницу, услужливо подвинула гостье дзабутон и пригласила ее присесть к хибати.

– Вы давно виделись с моей матерью? В последнее время от нее не было никаких вестей.

До родного дома Сугэ от резиденции Сиракавы было рукой подать, но девушка находилась на особом положении и не имела права свободно заниматься своими делами. Никого не интересовало ее душевное состояние. Официально она была зарегистрирована как приемная дочь господина Сиракавы, и, следовательно, ей пришлось прервать все отношения с родственниками.

Сделав Сугэ своей наложницей, Сиракава окружил ее нежной заботой. Любовник, учитель, наставник, он, подчиняясь прихотям, слепил из девушки диковинное создание, которое преклонялось перед своим творцом. По натуре коварный и осторожный, Сиракава сделал все, чтобы полностью обезопасить себя и лишить маленькую пташку возможности упорхнуть из золоченой клетки. Он удочерил любовницу!

Сугэ дорожила вниманием своего господина. Особенности мужского менталитета были ей недоступны, но она все-таки поняла, что даже мимолетное упоминание о родных приводит Сиракаву в тихое бешенство. Бедняжка так страшилась вспышек его злобы и гнева, что предпочитала избегать разговоров на столь щекотливую тему. Ей крайне редко удавалось встретиться с матерью: та заглядывала в дом Сиракавы лишь на праздник Бон и на Новый год, чтобы поздравить семью благодетелей. В другое время приходилось пользоваться услугами Кин, которая вызвалась быть тайным посредником между Сугэ и ее матерью.

– Мы встречались в конце прошлого месяца. Она совершила паломничество в храм в Хасибэ. Говорит, ей стало лучше. Болезнь бери-бери не так теперь мучит ее, и ногам легче.

– А как дела в лавке? Я слышала, грядут перемены – они хотят торговать чем-то другим.

– Ах, ты об этом… Ну, это вряд ли можно назвать переменами. Помимо бамбуковой обертки они собираются продавать шкатулки, коробы и другие подобные вещи.

– Интересно, они понимают, во что ввязываются? – озабоченным тоном проговорила Сугэ. – Мой брат слишком честен и простодушен, его легко обвести вокруг пальца. – Ее прекрасные, похожие на драгоценный камень глаза широко распахнулись. Загадочно мерцающий взгляд, чувственная грация гибкого тела придавали девушке хищную таинственность кошки.

Кин поспешила стряхнуть с себя неизвестно откуда нахлынувшее тревожное наваждение.

– Не волнуйся, у них все хорошо. – Кин небрежно махнула рукой и вытащила из мешочка у пояса длинную курительную трубку. – Вообще-то я хотела сообщить, Сугэ, что твоя матушка о тебе беспокоится. – Она выпустила в воздух струю дыма.

– Обо мне? Интересно почему? – Девушка недоуменно покачала головой. Ее взгляд затуманился. Из-под маски взрослой женщины на мгновение показалось невинное личико маленькой девочки, которая искренне пытается понять причину материнских страхов.

– Ну и ну! Твоя матушка изводится от плохих предчувствий, хотя толком ничего не знает, а ты тут сидишь как ни в чем не бывало…

Когда Кин в последний раз видела мать Сугэ, та выглядела совсем больной от переживаний, даже думала пойти в дом Сиракавы и потребовать встречи с хозяйкой, но робость и врожденная тактичность не позволили ей это сделать. И тогда ей пришла в голову мысль обратиться к госпоже Кусуми. Возможно, той удастся окольными путями узнать, что же на самом деле происходит. Бедная мать была так напугана и озабочена, что совсем перестала улыбаться, хотя обычно ее губы заискивающе кривились.

Сначала слухи были неопределенными. Кто-то что-то сказал, кто-то что-то видел. По словам главного садовника из резиденции Сиракавы, в сентябре в дом приходили наниматься на работу две девушки, двоюродные сестры. Встречу с хозяином им устроили супруги Сонода, родом с острова Кюсю. Пара занималась антиквариатом, но, видимо, не только этим.

Госпожа Сонода привела девушек в резиденцию по личной просьбе Сиракавы. Ему вдруг потребовалась служанка с приятной внешностью и хорошими манерами. Одна из сестер была взята на службу, другая вернулась домой.

В резиденции уже работали три служанки, но лишь Сугэ была в полном распоряжении хозяина. Когда господин Сиракава устраивал официальные приемы или увеселительные мероприятия, в дом приглашались гейши и подавальщицы из Симбаси и Янагибаси.

Хозяйка, привыкшая подавлять в себе эмоции и боль, всегда держалась с челядью холодно и отстраненно. Эцуко же была рада любому новому лицу и возможности поиграть и поболтать.

Всем было предельно ясно, что круг обязанностей новой служанки скоро будет существенно расширен. Ее судьба была предрешена: хозяин соблазнит ее и сделает своей наложницей.