Поломанный (СИ)

Вдалеке виднелась разрастающаяся светящаяся точка. Алекс встал и сломя голову побежал к ней, уже не думая о том, что у него под ногами. Он бежал в надежде вновь увидеть ту девушку. Вместо этого в открывшемся портале поджидало полноватое лицо с маленькими впалыми глазами, залысиной на голове и хитрой улыбкой. Этот человек передавал собеседнику какую-то красную папку. Догадаться, что происходящее лишь обрывки собственных воспоминаний, оказалось не трудно. Как только оба обменялись рукопожатием, портал закрылся.

В очередной раз Алекс почувствовал сильнейшее психическое воздействие. Однако, о природе этих атак можно было только догадываться. Сердце замерло. Внутри снова всё сдавило и обездвижило. Чувство уязвимости и беспомощности овладело каждой клеткой тела. Будто он лежал в сомкнутой пасти огромного крокодила, понимая, что остаётся лишь смиренно ждать своей участи. Чувство не только морального, но и физического изнеможения окончательно вымотало. Впав в прострацию и свернувшись в позу эмбриона, он погрузился в свои и без того запутанные мысли.

— Алекс, — снова послышался звонкий металлический голос, — очнись.

Что-то схватило за плечо. Повернувшись, Алекс обнаружил существо с потолка палаты. При попытке закричать, дыхание спёрло в районе грудной клетки. Оставалось лишь брыкаться, отмахиваясь руками и ногами.

— Что тебе от меня нужно? — удалось прокричат Алексу. Если начало крика было в темноте, то последний возглас — на больничной койке, в той самой палате, где и лежал Алекс. Рядом с ним находилась та самая тучная женщина, дама в белом халате с очками на носу и двое мужчин в больничных пижамах. Взгляд у всех был удивленный и в то же время встревоженный.

Глава 4 — Матвеич

К моменту своего пробуждения Алекс проспал почти сутки, что и стало причиной вызова врача — суховатой дамы с очками на носу. Слишком уж долгий сон. Алекс поступил в изнеможённом состоянии, поэтому все прекрасно понимали, что нужно дать ему как следует выспаться. Тревожный звоночек прозвенел, когда его не удалось растолкать даже санитарам. Тогда и начали бить тревогу.

Все утро Алекс провел в нудных хождениях по нескончаемым коридорам больницы и выполнении обязательных медицинских процедур: перевязка, анализы, беседа с лечащим врачом. Радовало одно — ум наконец-то прояснился, а головная боль практически исчезла, как и монотонный гул в ушах.

Немного поплутав по коридорам, Алекс вернулся в палату, как раз к обеду. Водянистая жижа с двумя кусочками картошки и рыбными консервами, пресные макароны с сосиской, два куска черного хлеба с маслом и чай, больше похожий на подкрашенную воду.

— Мда, негусто, — бубнил Алекс, ковыряя макароны вилкой, — с таким питанием точно можно быстро поправиться? Видимо, я им понравился, и меня хотят оставить тут подольше.

Кажется, на какое-то время отсутствие воспоминаний перестало смущать Алекса. Он просто принял это, решил покорно ждать и следить за развитием событий. К тому же, дама в очках сказала, что потеря памяти, скорее всего, кратковременная и связана с сильным эмоциональным потрясением.

Алекс, конечно, пытался выпросить у персонала вещи, в которых его доставили в отделение. Но в просьбе ему было вежливо отказано той самой тучной медсестрой в розовом хирургическом костюме. Как бы комично это ни звучало, её звали, как героиню тысяч анекдотов — Марья Ивановна. Его просили подождать до завтра, когда придет кто-то с ключами от хранилища. Делать нечего. Алекс коротал время за прочтением первой попавшейся книги своего соседа по палате, кажется, это была «Мастер и Маргарита» Булгакова. Сам того не заметив, Алекс уснул за чтением.

Открыв глаза, он обнаружил, что за окном глубокая ночь, а обитатели палаты спят беспробудным сном.

— Как же хочется ссать и курить, — подумал Алекс, вставая с кровати.

Выйдя из палаты, он заметил, что её номер подсвечивается. Надпись размещена на небольшом прямоугольном плафоне, внутри которого спрятана маленькая лампочка небольшой мощности. Её едва хватало, чтобы осветить номер временных аппартаментов. Признаться, до этого Алекс вообще не обращал на табличку никакого внимания, хотя многократно заходил и выходил из палаты. Он начал постепенно осознавать, что перестал быть собой в привычном для себя понимании. Но кто он сейчас, и что на него так повлияло, оставалось загадкой, которую требовалось разгадать.

— Ха! Палата № 6! Вот те раз! — с восклицанием, но еле слышно произнес Алекс и направился в другой конец коридора, где находился мужской туалет.

Медленно ковыляя вдоль стены, мимо поста дежурной медсестры, Алекс заметил, что на месте никого нет. Это его особо не удивило. «Наверняка спит где-нибудь в сестринской», — подумал Алекс. Если сотрудник во время дежурства должен быть на посту, это вовсе не значит, что так оно и будет на самом деле.