Полоса невезения

И я ударил. Словно в уличной драке, просто и незатейливо - кулаком в челюсть.

- Ах, ты... - из Валуева вырвалось выражение, совершенно неуместное в присутствии детей.

Интересно, хулигана Исаева он тоже перевоспитал ругательствами и пинками?

- Константин Антонович! - Димка отскочил в сторону. Он хотел сказать еще что-то, но не успел...

- Получай!! - выплюнул я отдающее медным привкусом слово. И растерявшийся Валуев заработал новый, не менее хлесткий удар.

Не умел я никогда по-настоящему драться, и приемы мои не отличались изощренностью. Зато их эффективность была на лицо... На лице. На лице этой твари, в которой сошлась вся та мерзость, всё то дерьмо, что человек обязательно несет в себе, даже если выходит в путь лишь со светлыми и добрыми мыслями.

Валуев шатнулся, попробовал блокировать удар, но не смог. Все же моя комплекция пригодилась в деле, и теперь у великого педагога не было шансов.

Еще! Снова удар, той же рукой, чтобы не давать и секундной передышки.

Валуев отлетел к стене, приложившись к ней спиной, и я резко ударил его в живот, вложив в этот удар последние капли своей звериной ненависти...

Как тогда, в солнечном классе, когда на столе лежала злосчастная распечатка.

Хранитель Третьей Категории, сотрудник отдела нестандартных воспитательных акций Валуев скрючился на полу и тихо матерился, не в силах подняться. Я занес было ногу - добить, но вдруг понял: не смогу.

И в тот же миг чудовищный оркестр, гремевший в моей голове, смолк...

- Константин Антонович, я хотел предупредить. Но телефон не отвечал.

Голос Димки донесшейся откуда-то сзади, вывел меня из прострации. Сначала я увидел знакомые фонари и шершавые стены, потом уже перевел взгляд на себя...

Кулаки были в крови. Я вновь ничего не помнил, вновь не соображал, что наделал, а главное, как. Здоровый медведь наломал сдуру дров - и теперь будет хуже.

- Я так испугался, - всхлипнул Димка. - Блин... Ваще... Вы прям из воздуха, из темноты, оттуда... где фонарь не горел, я уж...

Он был растерян. Испуган, растерян, беззащитен... Здесь было холодно и могла пригодится форменная курточка "Веги", а то в одной майке можно и простыть. Накануне первого сентября...

Димка Соболев, хулиган из гадюшника №543. Мальчик с растрепанными волосами, целый год не видевший мамы.

- Что вы стоите, Константин Дмитриевич, - я повернулся туда, где действительно на повороте не было фонаря и из темноты доносился другой детский голос, тоже знакомый и близкий. - Бегите, пока не разблокирован доступ. Вперед, третья дверь налево, сунете карточку, вы же до сих пор значитесь в базе охранником Флейтиста... Вам откроется. За ней коммуникационный туннель, через сто метров лестница наверх, выход во дворе на том берегу реки...

Я все ждал, что Костик появится и я еще раз увижу его рыжие волосы...

Но со мной говорила лишь чернота, мрак между расступившихся стен.

- Они нас догонят, - зачем-то сказал я, забыв, что не следует пугать Димку.

- Нет, - ответила темнота голосом Костика. - Зачем вы схватились за Нее?

Мне вдруг стало стыдно. Господи, как же глупо! Но ведь он сам подсказал мне?

- Ты предложил использовать Струну?

- Не так же грубо! - в его голосе родилась настоящая детская обида. Вы же гвозди телевизором не забиваете?

- А что, эффективно, наверное, - брякнул я.

- Да! - кажется, Костик вновь обиделся на мою глупость. - Только телевизор потом сломается! Такого Резонанса еще не было! Никогда! Вас швырнуло через несколько слоев сразу, и еще повезло, что сюда. Могло совсем в другой подвал, а могло и...

Он замолчал. Не сказал ни слова, но я вдруг понял, что под Мраморным залом скрывалось что-то еще. Что-то такое, о чем не знал никто в "Струне" ни Максим Павлович, ни тем более Лена.

- Да что вы стоите! - раздраженно воскликнул Костик. - Бегите же!

- А они... - вяло, обречено, как и тогда, смывая кровь с кулаков в школьном умывальнике, спросил я.

- Они пока в ужасе... - коротко бросил Костик, а потом вдруг добавил. - Высокая Струна лопнула. Вы порвали ее. Случайно.

Я стоял, глядя в слепую пустоту, и не мог понять, что же чувствую.

Вот и всё. Споры о будущем, о стране и о благе, диктатуре и демократии, правах и нарушениях, наименьшем зле и политике пряника с кнутом...

Вся болтовня, на которую завязана судьба целого государства.

И один дуралей, попытавшийся спасти мальчика... От чего? Не стали бы, в самом деле, его пытать - даже этот дурак Валуев, что корчится сейчас на полу. Хотя вот он как раз... кто его знает.

Плевать, я нашел свою цель. И цель моя скоро замерзнет в своей тонкой майке.

- Прощайте, Константин Дмитриевич, - выдохнула темнота. - Бегите скорее и загляните в карман пиджака...

Я повернулся к Димке.

- Ну что, ясноглазое дитя? Кажется, отсюда пора делать ноги?

Эпилог

Последний раз я был в "Макдональдсе" года три назад. Сходили как-то с Лариской... тогда это еще считалось некоторым шиком. Только не сюда, а в самый крупный, на Пушкинской. Как в цирк ходили. Из всех ресторанчиков с национальной кухней - самый дешевый. Американцам, наверное, русские блины с икрой обходятся куда как дороже...