Полоса препятствий

Их оказалось примерно вдвое меньше. Пришедшие к тому же были не в пример агрессивнее. Особенно отличались двое: один лысый, другой рыжеволосый. Оба сидели на починенной недавно лавочке, вытянув ноги, и по ходу дела отпускали оскорбительные комментарии. Парни держали в руках по бутылке с пивом, к которым поминутно прикладывались.

Впрочем, официальные, так сказать, переговоры вели другие ребята — те самые, что ещё на первой встрече поджидали Максима с Дэном. Разговор был уже близок к тому, чтобы перейти от слов к делу.

— То, что вы просите нас уйти, мы поняли, — ясным голосом сказал Сергей. — Непонятно только, на каком основании.

Санька взглянул на него с невольным восхищением. Сергей не только не потерял самообладания перед воинственной сворой, он вообще вёл себя так, будто беседовал в приятном месте с хорошими людьми. Даже улыбался. Дэн тоже держался молодцом, но на его подвижном лице можно было прочесть все чувства, что он испытывал.

— Основание? — вскочил рыжеволосый. — Ща я тебе покажу основание!

— Сядь, Рыжий, — оборвал его один из главных. И, обращаясь к Сергею, продолжил: — Здесь не ваш район. А вы же нам ещё и напакостили. Ремонт балкона в это время года — то ещё удовольствие!

— Ну пакостить, положим, вы первые начали, — всё так же невозмутимо продолжал Сергей. — А насчёт района, ребята, ну это смешно, честное слово!

— Ты чё, блин! Смешно тебе? Ща ещё смешней будет!

Рыжий бросил бутылку, поднялся и пошёл прямо на них. Вид у него был решительный, и, хотя его слегка покачивало, все напряглись. Но Рыжий только растолкал всех и отправился дальше, в сторону новостройки.

— За напалмом пошёл, — криво усмехнулся Дэн.

— А ты Рыжего не тронь! — подал голос второй любитель пива, вставая со скамейки.

На него не обратили внимания.

— Короче, мы вас предупреждали, — продолжал главный. — А кто первый начал, это ещё вопрос.

— Так мы до Нового года считаться будем. Не, ребята, это гнилой базар, — заключил Сергей.

Ответить ему не успели. Потому что на площадку со стороны новостройки, миновав широкий проём в заборе, с рёвом и грохотом ворвался грузовик. Санька узнал ту самую машину, что разгружали у подъезда. В кузове ещё что-то грохотало.

Грузовичок, собственно, был небольшой, но и он мог натворить немало бед. Увидев водителя, все бросились врассыпную. За рулём сидел Рыжий. Что он намеревался сделать — передавить всех, распугать или в очередной раз сокрушить всё на площадке, выяснить не успели. Рыжий яростно крутил баранку, машина ревела, как ослеплённый зверь, и беспорядочно металась между лавочек и качелей.

Резко развернувшись, автомобиль оказался кузовом к Саньке.

— Са-ня! — услышал он отчаянный Степкин крик.

Санька замер.

Мгновение — и грузовик, мигнув фарами, выскочил с площадки и понёсся, не разбирая дороги, по смёрзшейся траве, между деревьями, в сторону центральной части парка.

В красном свете подфарников Саньке почудился знакомый тяжёлый взгляд. Нет, не почудился! Ворлог был здесь.

Санька, не теряя ни минуты, кинулся вслед за автомобилем. Одновременно с ним побежал и Сергей, но Санька этого не заметил. Так он ещё никогда не бегал! Он летел, потеряв ощущение рук, ног, всего тела. Какое-то время он слышал только дыхание внутри себя. Потом и оно исчезло. Окружающее пространство будто свернулось в туннель, в конце которого маячила удаляющаяся машина. А в ней — Стёпка.

Санька нёсся, не помня себя, словно пуля. Всё вокруг перестало существовать. Санька видел перед собой лишь красные точки сигнальных огней, которые с каждой секундой приближались. Наконец он уцепился за борт, оттолкнулся, перевалился через доску и очутился на дне кузова.

Стёпка, сжавшись от страха, сидел в углу в обнимку со своим рюкзаком. И тут Санька увидел Ворлога. Сейчас тот был в образе зверя. Он принял обличье, в котором показался Саньке в первый раз, после аварии, в которой погибла мама. Он выглядел как нечто среднее между обезьяной и собакой. Его конечности словно не имели суставов, а полыхающие глаза были лишены зрачков.

Глаза чудовища наплывали на Саньку, и ему казалось, что это дальний свет мчащейся машины, готовой раздавить его. Она не желала сбавлять скорости, а Санька не мог пошевелиться; ему вдруг стало не хватать воздуха, он старался вдохнуть глубже, но, чем сильнее он дышал, тем мучительнее было ощущение леденящей пустоты в груди; а потом поплыли круги перед глазами, красные, как диск светофора. «Воздух, мне нужен воздух», — свербела назойливая мысль, лишая Саньку сил. Воображаемая машина с каждой секундой неотвратимо приближалась. В самый последний момент страшным усилием воли он заставил себя сосредоточиться, грохнулся на пол кузова и откатился в сторону. На большее не хватило сил. Машина-призрак пронеслась мимо. Санька наконец вздохнул и, стараясь унять дрожь в коленях, попытался подняться.

Ворлог глухо зарычал, встал на дыбы, и Санька разглядел на левой лапе монстра большой коготь. Он тускло мерцал, как тлеющий уголь, и вдруг вспыхнул. Санька понял, что Ворлог сейчас нападёт.