Полоса препятствий

Более тщательный осмотр тоже ничего не дал, оставалось только проверить киль парусника. Широкий выступ киля уходил на три метра вниз. Виктор стал погружаться, придерживаясь за обшивку судового противовеса, предназначенного удерживать яхту от опрокидывания при поднятых парусах.

Добравшись почти до конца киля, Виктор в самом низу обнаружил стальные скобы, на манер тех, что вбивают в стены для аварийных лестниц. «Лестница на киле, бред какой-то. Причем скобы идут лишь в два ряда», — удивился Савченко.

Он отплыл в сторону и дернул за сигнальный трос, подавая знак, что у него все в порядке, и потом медленно двинулся к корме яхты, собираясь обойти судно с противоположной стороны.

Размышляя о непонятных скобах, он неожиданно для себя припомнил, что совсем недавно в отсеке парусного вооружения видел аккуратно сложенные штабелем два десятка чугунных утяжелителей, как раз подходящих для крепления подобных скоб.

Теперь он точно знал — что-то ценное находится внутри киля. И когда это извлекут, на киль наденут утяжелители, чтобы яхта не перевернулась.

Но также понял Савченко, что добраться до тайника снаружи вряд ли удастся по-тихому (без кораблекрушения), тайник доступен только изнутри…

Последние дни для поселка Шарой выдались довольно беспокойными. Сначала группа захвата ФСБ попыталась штурмом взять дом фельдшера Садыкова. Завязался бой, погиб участковый, и были ранены несколько спецназовцев. Упорно оборонявшихся боевиков чекисты не стали брать в плен.

На следующее утро прилетела следственная бригада, а вместе с ними телерепортеры различных агентств.

Пока следователи работали на месте боя, представитель развлекал журналистов рассказами о борьбе с бандформированиями. Потом репортерам позволили от души поснимать кадры разрушенного дома, сломанные заборы и пятна крови в тех местах, где остались лежать убитые моджахеды. Наконец перед десятком камер объявили официальную версию произошедшего, и журналистская братия с чувством выполненного долга дружно убралась восвояси.

Оставшиеся следователи и бойцы спецназа «кололи» Шарой. Работа с местным населением больше походила на «бархатную зачистку». Каждый следователь передвигался в сопровождении группы прикрытия. Еще одна группа находилась на броне возле комендатуры в ожидании вызова. Все обошлось без дополнительной пальбы, следователи никого не арестовали, а местные жители не оказывали сопротивления. Но и ничего ценного не поведали.

Отработав свой хлеб, следователи покинули Шарой. Кроме комендантского взвода и отделения командированных из-за Урала милиционеров, в поселке оставалась группа захвата специального назначения ФСБ и руководитель операции майор Сазоненко.

На присутствие чекистов никто не роптал, ни военный комендант, ни председатель сельского совета. После недавнего боя вполне могло случиться, что боевики не преминут наведаться для полного расчета. А в Шарое всего три десятка солдат срочной службы да восемь милиционеров, не ахти какая сила. К тому же угроза нападения была самая что ни на есть реальная, в округе по ночам шастала банда, которая за последние три недели подорвала несколько грузовиков и даже обстреляла механизированную колонну внутренних войск.

А группа захвата ФСБ — это две дюжины матерых волкодавов, каждый из которых стоит взвода срочников, и никто не сдастся в плен. Как таким «гостям» не радоваться. Боевики десять раз подумают, прежде чем сунутся в село.

Анатолий Сазоненко, «оккупировав» кабинет помощника коменданта, целыми днями напролет находился на связи то со штабом контрразведки в Моздоке, то напрямую с Москвой.

Присутствующие в комендатуре офицеры, между собой обсуждая происходящие события, пришли к единственному, на их взгляд, верному решению: вся активность спецслужб связана с проведением командноштабных учений «Утиная охота».

«Решили чекисты показать, что еще «нюх не потеряли», вот и выкобениваются», — таково было общее мнение.

Активность чекистов проявилась уже на следующий день. С раннего утра горный воздух наполнился тяжелым духом. К аулу приближалась бронеколонна. Впереди, лязгая стальными траками, обвешанные квадратами «активной защиты» и гнутыми листами противокумулятивных экранов, двигались два танка «Т-32», за ними следовала дюжина остромордых БМП-2 с торчащими вверх тонкими стволами скорострельных пушек. Броня боевых машин была густо заселена сидящими десантниками.

За БМП шли груженые «Уралы», «КамАЗы», некоторые машины тащили за собой на прицепах стодвадцатимиллиметровые полковые минометы и автоматические восьмидесятидвухмиллиметровые минометы «Василек».

— Ни фига себе учения, — в изумлении пробормотал комендант, глядя на приближающуюся колонну. — Это же батальон полного состава собираются развернуть.

При таком раскладе сил можно было не опасаться всех, вместе взятых, сепаратистских банд.

Бронеколонна в село не вошла, а развернулась по периметру вокруг бывшего колхозного поля, на котором в последнее время приземлялись вертолеты.

Едва батальон развернулся в боевой порядок, спешившиеся с брони бойцы тут же принялись окапываться, готовя огневые позиции.