Полоса препятствий

К сидящим за столом приблизился невысокий худощавый мужчина, покрытый густым темно-коричневым загаром (как и большинство жителей знойной пустыни), с иссиня-черными короткими жесткими волосами. Несмотря-на цивильную одежду, в незнакомце даже невооруженным взглядом угадывался сотрудник спецслужб.

— К сожалению, господин Титов, учитывая всемирную борьбу с терроризмом, некоторые формальности дипломатического этикета приходится опустить. В связи с подрывом автомобиля в центре города и гибелью четырех человек полиция проводит следствие. Я — комиссар криминальной полиции Абуала Малик, руковожу этим расследованием.

Полицейский выражался на сносном английском языке, фразы строил логически завершенными, на что Христофоров тут же обратил внимание. «А ведь совершенно без акцента… И где же тебя, милый, так вышколили? В великой Британии или все-таки в Штатах?»

— Я неприкосновенный, — взвизгнул торгпред. — Я — дипломат, у меня соответствующий паспорт!

— Вы, господа, тоже дипломаты? — игнорируя скулеж Титова, комиссар вежливо обратился к Христофорову и Лялькину.

Владимир пожал плечами и сказал по-русски:

— Не понимаю.

— Я так и думал, что понадобится переводчик, — усмехнулся Абуала Малик и, резко развернувшись, уставился в глубь двора, где был выстроен из огнеупорного кирпича массивный мангал.

— Нашел! — заорал один из полицейских и, как индийский факир хватает кобру, выдернул из мангала обрывок бикфордового шнура.

— «Нуда, улику поумнее бедуины придумать не смогли», — отметил про себя Владимир. Только теперь до него начало доходить, что старший оперуполномоченный ФСБ попал в разработку. Хотелось бы только знать, чью?

— Господин Титов, — с неприкрытым торжеством в голосе комиссар полиции обратился к торгпреду. — В связи с открывшимися обстоятельствами я вынужден вас и ваших друзей задержать до выяснения всех обстоятельств.

Во двор въехал местный автозак, серый джип «Лендровер» с зарешеченными окнами. Упитанный полицейский выбрался наружу, распахнул дверцу арестантского отделения и замер в ожидании.

— Прошу, господа, — Абуала Малик указал на темное нутро «Лендровера», скупо освещенное лампочкой.

«Основательно подготовились». Но все эти мысли уже не имели никакого значения. Что будет дальше, покажет время. И кто эту партию начал, и какой в ней будет расклад.

— Одну минутку, господин. — Христофоров поднял вверх указательный палец, взял бутылку и разлил содержимое в два фужера. Коньяка хватило почти до краев. Взяв оба бокала, один церемонно предложил Ляльки-ну: — Давай, Кирюша, чувствую, что нам не скоро придется отведать столь благородный напиток.

С деланым вздохом Кирилл Лялькин взял свой фужер…

Четверка матросов сидела в кают-компании «Аграбы» в состоянии шока. Смерть полковника поразила их.

— Как это могло произойти? — не дожидаясь ответа, раз за разом повторял Мустафа, сжимая и разжимая могучие кулаки. Он переводил безумный взгляд с Али на Виктора и обратно. Глаза застилала пелена бешенства, через мгновение сменяясь животной тоской. В команде Махмуда Аббаса он находился более десяти лет, когда полковник еще был капитаном, поэтому Мустафа чувствовал себя осиротевшим. — Почему вы его не защитили? — зарычал верзила. — Почему не погибли вместе с ним?

Виктор понял: если Мустафа внезапно бросится на кого-то в своей безумной ярости, то это будет он. День выдался напряженный, и Савченко, вымотавшись окончательно, не был уверен, что сможет противостоять взбешенному верзиле. Но сдаваться бывший морпех не был намерен. Опустив правую руку в карман, он на ощупь активизировал стреляющее устройство мобильного телефона и поставил на автоматический режим.

— Успокойся! — неожиданно повысил голос Али. — Нам только твоих истерик не хватает. Мы не могли полковника ни защитить, ни умереть рядом с ним. Аббас приказал ждать его в машине, а когда он сел в джип, его взорвали.

— Кто? — простонал Мустафа.

— Если бы я знал, — пожал плечами Али.

— Так что же будем делать, возвращаться? — спросил до сих пор молчавший Ясер. В отличие от Али и Мустафы, это был его первый выход с полковником Фаруком. Вышколенный боевой пловец ливийской особой подводной флотилии четко знал — в случае срыва операции по каким-либо причинам диверсанты в срочном порядке должны вернуться на базу.

— Возвращаться? — переспросил Али. После гибели Махмуда Аббаса он стал старшим. Но брать на себя полную ответственность желания у него не было. Если его потом объявят кругом виноватым — головы не сносить. — Для начала нужно получить приказ, а потом возвращаться.

— А, шайтан… — Мустафа разразился длинным арабским ругательством.

Эйфория удовольствия и восторга исчезла, как сон, в одно мгновение, окатив Воронцову холодной купелью действительности.

На следующий день «Варшава» должна была войти в порт Буктара, Алена знала, что это ее последний вечер в обществе Серванта. После чего их дороги разойдутся, в султанате у нее свое задание, а криминальный авторитет будет продолжать свой круиз.