Полоса препятствий

— Спасибо, сынки, — едва не прослезился замполит. — Вот это единодушие, вот это я понимаю, — довольный своим подразделением, весело произнес: — Прямо хоть всей бригадой лети туда, чтобы наказать супостата, — и добавил в задумчивости: — А жаль, что нельзя всей бригадой.

— Для формирования сводного батальона можем взять каждого пятого бойца, — посоветовал стоящий за спиной комбрига начальник штаба.

— Отставить каждого пятого, — недовольно буркнул командир бригады. — В прошлую кампанию так мотострелки формировали свои сводные части, и что в результате? Никакой слаженности и, соответственно, никакой возможности управлять войсками. И потому лишние потери. Поэтому не будем второй раз наступать на те же грабли. — Микрофон по-прежнему находился в руках замполита, и весь личный состав бригады мог слышать обсуждение проблемы добровольцев командованием.

— В таком случае нужно послать десантно-штурмовой батальон целиком, — предложил начальник разведки.

— Нельзя целиком, — не согласился комбриг. — Без ДШБ бригада как однорукий инвалид, а мы, как-никак, подразделение первого броска. И задание можем получить в любую минуту, чтобы выполнять его в любой точке земного шара, и без ДШБ нам никак нельзя.

— Значит, любой другой батальон, — пытаясь угадать мысль командира, вставил начальник штаба.

— Нет, — и это предложение отверг комбриг, он уже все решил. — С каждого батальона возьмем по роте, — и принялся перечислять командиров этих рот: — Балукова, Пивоварова и Грядко. Добавим взвод из разведроты и взвод из хозчасти — и вот уже сводный батальон. Технику и тяжелое вооружение подберем основательней, позже.

— Какой взвод у Воскресенского забираем? — больше для проформы спросил начштаба.

— А какой должен был «брать» узел связи? — в свою очередь поинтересовался командир бригады.

— Второй.

— Вот его и посылаем.

— Но, — неожиданно замялся штабист, — вторым взводом командует лейтенант Кудрин.

Намек был более чем тонкий. Отец лейтенанта, полковник Кудрин, сам в прошлом офицер этой бригады, теперь служил в разведотделе главного штаба ВМФ.

Комбриг ответил:

— Ничего страшного, батька еще и спасибо нам скажет, когда сын орденоносцем вернется.

В голове Виктора гудело, он с трудом разомкнул глаза, пытаясь оглядеться. Густой черный мрак липкой паутиной обволок тело Савченко, на зубах скрипела соль, руки и ноги оказались плотно связанными, не позволяя диверсанту пошевелиться.

«Где я? — подумал Виктор и сам ответил на этот вопрос: — В плену»[4]. Это уже напоминало кошмарный сон, который постоянно тебя преследует и от него никак нельзя избавиться. Это судьба, и пережить все это можно только одним способом — идти вперед, преодолевая все препятствия, которые жизкь упорно устанавливает на пути.

Бешеное сердцебиение постепенно прошло, холодный пот ужаса высох. Бывший разведчик морской пехоты прикрыл веки и, восстанавливая дыхание, подумал: «Значит, все еще жив. Теперь вот только бы освободить руки, а там еще посмотрим, как карта ляжет».