Полоса препятствий

Это был куда лучший вариант, чем жить где-то на отшибе. Бомжи — опытный и осторожный народ, в подземелье зимой не в пример теплее, чем наверху. К тому же многокилометровые подземные тоннели коллектора теплотрассы позволяли в случае опасности укрыться.

— Ну, Хлющ, ты настоящий хлющ, — до слуха Пророка донесся восторженный голос одного из бездомных. — Это же надо, уволочь баранью ногу прямо из-под носа барыги.

— А чё, я водку привык мясом закусывать, — гордо заявил второй бомж, звеня стеклянной посудой.

— Из-за этой бараньей ноги нам теперь неделю на рынке не появиться, — встрял в разговор недовольный голос третьего.

— Ничего, как-нибудь перетопчемся…

— Эх, жаль, специй нет. Замариновали бы шашлычок, — проговорил четвертый обитатель подземелья. — Вот, помню, раньше…

— Ничего, натрем солью, перцем и на костерок. Будет не хуже твоего шашлыка, — перебил его голос второго. — Сейчас все устроим, как в лучших ресторанах Азии и Европы с Америкой.

Из подземелья донеслись звуки возни, звон посуды и треск разгорающихся сучьев.

Чеченец вытащил из заднего кармана большой раскладной нож. Открытое широкое лезвие Таймураз спрятал в рукав и стал спускаться. Главное было — никого не упустить живым…

Увлеченные приготовлением «праздничного» ужина, бездомные никакого сопротивления не оказали. Первый удар достался вороватому жигану, молодому, невысокому крепышу (именно он, по мнению Пророка, мог оказать сопротивление). Остро отточенный клинок вошел бомжу под левую лопатку. Не издав ни звука, бродяга повалился на бетонный пол. Стоявший рядом с ним приятель, о чем-то оживленно рассказывая, подкрепляя рассказ жестикуляцией, увидел незнакомца с окровавленным ножом, попятился, зацепился ногами за трубу и рухнул на пол. Хадышев со всей силы нанес ему удар в голову ногой, чтобы на время обездвижить. Затем в одном прыжке настиг пожилого мужчину с длинными волосами и всклокоченной бороденкой. На длинном носу старичка сидели допотопные очки с резинкой от трусов вместо дужек. Ухватив старика за рукав, Таймураз рванул его на себя, одновременно выставляя нож перед собой. Затем отшвырнул бесчувственное тело и бросился на четвертого. Мужчина опомнился от шока и вздумал бежать. Чеченец сбил его с ног и, усевшись сверху, перерезал горло, как жертвенному барану. Добивать оглушенного ему не пришлось, носок тяжелого ботинка проломил несчастному височную кость. Убедившись, что все жертвы мертвы, Пророк занялся изучением доставшихся трофеев.

Добыча по его нынешнему положению оказалась более чем внушительная. Подготовленная к зажарке баранья нога, с десяток различных консервных банок, две булки серого хлеба, а также пять бутылок водки сомнительного качества. Таймураз обнаружили запас сносной верхней одежды.

Упрятав трупы в одном из тоннелей коллектора, чеченец нанизал баранью ногу на длинный металлический штырь и подвесил ее над тлеющими углями.

Трое суток Пророк жил без забот, но утром четвертого дня его разбудил незнакомый грубый голос:

— Что, бродяги, разбогатели, глаза на «пятаке» не кажете. Надеюсь, не забыли, что господь велел делиться?

Пророк отбросил с лица воротник овечьего тулупа. При тусклом свете чадящего факела он разглядел двух мужчин. Один, высокий и широкоплечий, с громовым, как у церковного певчего, голосом, стоял метрах в пяти от лежака Хадышева. Второй, маленький и щуплый, стоял возле лестницы. Вся его поза говорила, что в любой момент он может броситься наутек.

«Нож здесь не помощник», — мгновенно оценил ситуацию Пророк, снимая с предохранителя лежащий под рукой «ПМ».

— Так я не понял, сонные тетери, делиться думаете с братьями по несчастью? — возмущенно пророкотал верзила. Он не успел ничего сообразить, как из-под тулупа высунулась рука, сжимающая кургузый пистолет, и тут же грянул выстрел. Первая пуля досталась осторожному коротышке, ударив того в грудь, отшвырнула в сторону.

— Вы чего, мужики? — заголосил верзила, закрываясь руками от направленного в его сторону «Макарова»…

На этот раз трофеи оказались гораздо беднее, узкая шилоподобная заточка и кастет, выпиленный из текстолита, да несколько мелких купюр. Таймураз вгляделся в циферблат наручных часов, пытаясь определить дату. Три прошедших дня, конечно, срок небольшой, но ажиотаж по поводу его поисков уже должен идти на спад. Тем более что оставаться в этой кочегарке он уже не мог, за этой парой бомжей наверняка продут другие. А всех бездомных Ростова зачистить невозможно.

Пророк разжег костер и подвесил над огнем кастрюльку с водой. Нужно было побриться, привести себя в порядок и уносить ноги. План своего дальнейшего движения Таймураз уже наметил, товарняками выбраться за пределы области, потом на перекладных добраться до Моздока, а уж оттуда его переправят к побратиму Турпалу. Из Шали рукой подать в горы, к Мурзе с его отрядом.

Вода закипела, выплескиваясь на угли. Пророк осторожно поставил кастрюльку на колченогий столик, где установил большой бесформенный кусок зеркала и набор одноразовых бритвенных станков…