Полоса прибоя

Вера специально остановилась перед фонарем так, что он освещал ее сзади, а незнакомцу светил в лицо… Это был крепкий парень не более тридцати лет. Даже под рубашкой с длинным рукавом были видны наколки.

Хохлова вдруг совсем осмелела:

– Значит, тебе культурного общения захотелось? Дамского общества за колючкой-то не было?.. Давно освободился?

– Две недели.

– А в Крыму давно?

– Третий день.

– Никто об этом не знает?

– Пока не засветился.

– А зовут тебя как?

– Бульба.

– Это фамилия или кличка?

– Кликуха… Раньше меня Олегом звали.

– Так вот, Олег Бульба, есть у меня для тебя работа. Простая работенка – ты справишься.

– Оплата натурой?

– Можно и так… Но после дела.

– А аванс?

* * *

Такого сложного состава постояльцев в гостинице Стручер не было ни разу.

Феликс Маркович понял это не сразу… Приезд депутата Кулябко – уже не подарок. Он – отец родной во всех смыслах этого слова. Его надо уважать и ублажать…

Всех своих гостей Ляхов обычно проверял по ментовским учетам через частного сыщика по фамилии Гапонов. Удовольствие не было дешевым, но спокойствие дороже.

Положительные ответы Феликс Маркович получал редко, но на этот раз «повезло». Всего-то одиннадцать постояльцев, а двое из них грязные.

Гапонов выдавал информацию не сразу, а порциями.

– Первый, это Баторин Алексей Николаевич, сорока пяти лет от роду, холост, уроженец города Жмеринка.

– К черту Жмеринку! Этот Баторин сидел?

– Не волнуйтесь так, Феликс. Он не сидел. Под судом был, но посадить не смогли. Выкрутился.

– Под судом был? За убийство?

– Не совсем. Баторин – маклер. Он квартирный мошенник. Жулик… Но труп в том деле тоже был. Только не смогли определить причину смерти. Или старик сам умер, или ему помогли… Интересно, Феликс, другое! Ты знаешь, кто второй в моем списке?

– Нет, даже представить не могу.

– Вторая – Галина Шустрова. Эта девочка есть подельница Баторина. Оба оправданы за отсутствием состава преступления.

– Не понял тебя, Гапонов. Получается, что они знакомы? Но у меня-то живут в разных номерах и делают вид, что чужие люди.

– Значит, готовят какую-то каверзу.

– Кому?

– Кому угодно, Феликс. Возможно, что и тебе.

Это не было для Ляхова последним сюрпризом. Поздним вечером жена открыла Ляхову глаза на самую симпатичную личность, живущую в гостинице… Эта история могла быть страшнее, чем козни маклера Баторина и его девицы.

Сначала засыпающий Феликс Маркович не очень слушал сплетни жены и лишь постепенно врубился:

– Ты видел, Ляхов, пятерых девушек, что стояли возле нашего отеля?

– Видел, милая.

– Ты понял, зачем они стоят?

– Не понял, Софочка. Меня не интересуют другие девушки.

– Да, это так. Ты никогда не пользовался у них успехом… Так вот, Феликс – это фанатки. Они стоят под окнами артиста Душкина.

– Ну и пусть стоят. Бесплатная реклама для отеля.

– Ты, Феликс, глуп, как самая последняя пробка. Это они днем просто стоят. А ночью могут ворваться в его номер и устроить оргию.

– В каком смысле?

– В прямом! Разберут его вещи на сувениры и убегут.

Сонный Ляхов понял, что жена в чем-то права. Завтра утром надо отзвонить Гапонову. Пусть проверит документы у фанаток, сфотографирует их, постращает… И охрану надо усилить.

Но Софья Абрамовна продолжала, давая понять, что фанатки не самое важное:

– Девицы под окнами – это, Ляхов, цветочки. Мы с этим Душкиным получили большой геморрой.

– В каком смысле, Софочка?

– В прямом! Ты видел, как уважаемая Оксана Викторовна смотрит на артиста?

– Как?

– Как кошка на сметану!

– Не может быть. Она же жена самого Кулябко.

– Это она во вторую очередь жена депутата. А в первую очередь она нормальная баба… А ты видел, Феликс, как он на нее смотрит?

– Нет, Софочка.

– Он на нее смотрит, как кролик на удава… Я уверена, что в Киеве у них уже все было. Если бедный Кулябко накроет их в нашей гостинице, то будет страшный взрыв… Ты хочешь, Ляхов, чтоб у нас был страшный взрыв? Я так совсем не хочу!

Тревоги Феликса Марковича на этом не закончились… Как пуганая ворона теперь он боялся всех… Вот, например, две странные пары молодоженов. Невесты – одногодки, а женихи по возрасту в разные стороны распахнуты. Один старше на семь лет, а другой младше на столько же… Или же медсестра Хохлова! Гапонов уточнил, что в Киеве она с хлеба на квас перебивается. Постоянные подработки, ночные дежурства. Но какого черта она влезла в дорогущий отель с европейским уютом. Ей бы сарайчик снять в Алуште, а она – в Ливадию… Странно, непонятно, а значит, опасно.

Но больше всего Ляхов опасался младшего Комара. Если старик действительно умер, то наследник мог быть очень опасен. И эту опасность надо устранить… При слове «устранить» Ляхова передернуло. В этом термине было слишком много значений. Даже самое крайнее… Феликс Маркович и его допускал, но только в самом крайнем случае.

* * *

Руслан Душкин видел, что три машины рано утром отвезли куда-то депутата Кулябко. Его одного! И, похоже, надолго.