Полоса прибоя

Наскоро попрощавшись, князь развернулся и хотел броситься туда, где уже небольшая группа юнкеров вела бой… На тропе в десяти метрах от него стояли двое. Один в кожанке, весь в ремнях и с маузером. Второй в солдатской шинели и с трехлинейкой, направленной Яблонскому в грудь.

За спиной князя послышался женский вскрик и какой-то невнятный возглас – это Наташа и кассир оглянулись и замерли, ожидая развязку.

Старший, который был в кожанке, торжествовал. На Яблонском были погоны полковника, а это удачная добыча. Не генерал, но все-таки!

Парочка красных приблизилась на пять метров, и старший приказал князю бросить на землю оружие.

Офицерский ремень не так просто снять. Его надо было расстегнуть в трех местах. Но иначе сдать оружие невозможно – справа на ремне висел браунинг, а слева – две гранаты.

Когда Яблонский окончательно снял с себя все это скрипучее переплетение кожаных полосок, он успел дотянуться до кольца одной из гранат, оружие было брошено под ноги красного командира. Тот уловил манипуляции с гранатой, но он оказался тугодумом. Ему бы отскочить в сторону, а он стоял и соображал – что произойдет через несколько секунд…

Князь попытался отпрыгнуть, но было поздно. Взрыв зацепил всех троих и разметал их в разные стороны.

Наталья рванулась к Яблонскому – он был контужен, ранен в плечо, а лицо посечено осколками. Но он был жив! Двое красных бойцов – те не дышали.

Кассир Утюгов вдруг подскочил к трупу красного командира и начал снимать с него окровавленную и дырявую кожанку. Ларина поняла почти сразу и начала осторожно раздевать Яблонского.

Только так можно было спасти князя! В конце двадцатого года уже все знали, что красные просто добивают раненых врагов. А своего подберут, вылечат, а потом – как бог даст…

Они успели их переодеть. Последний штрих – Утюгов нацепил на князя фуражку с красной звездой и полевую сумку, куда между газетой «Правдой» и листовками засунул полный список сокровищ, что теперь лежали в пещере.

Группа партизан поднималась снизу, они осторожно шли на звук взрыва и застали буржуев на месте преступления… Дама и интеллигент в очках и с маузером стояли над телом красного командира.

Утюгов даже обрадовался, увидев партизан. Он хотел пригласить их поближе и неуклюже взмахнул массивным пистолетом… Партизаны решили, что буржуй в них целится. Красные дьяволята выстрелили залпом.

В Утюгова попали три пули, и он упал замертво. В Наташу только одна, но в живот. Даже в городе это было бы смертельно, а здесь…

Она успела увидеть, как четверо на самодельных носилках утащили вниз раненого Яблонского… Ее не стали добивать, а просто оставили лежать на склоне горы рядом с тремя трупами.

Наверху еще слышалась редкая стрельба, а потом и она затихла. Лишь изредка слышались вскрики и одиночные выстрелы из нагана… Потом она услышала какие-то команды и недружный залп.

Она не знала, что это был расстрел пятерых пленных юнкеров. А до этого добили всех раненых… Теперь о кладе в пещере знала только умирающая Наталья Ларина и он, бывший князь, а теперь по документам – красный командир Дмитрий Трофимович Комар.

Его не смогут хорошо вылечить в Ялте и отправят в Киев… Через год ему дадут должность в системе Наркомпроса и квартиру на Владимирском спуске. В доме, где под балконами стоят атланты.

Глава 4

Ялта – город южный, и тюрьма здесь не такая, как везде. Она светлая, добродушная и веселая. Здесь люди не томятся, а временно отдыхают от забот.

Славику Зуйко светила очень серьезная статья – умышленное убийство. В крайнем случае – перевозка трупа в багажнике… Его могли бы посадить и в отдельную камеру, но было лето, и все жилые помещения были переполнены. В восьмиместную камеру Сильвера поселили десятым.

Он ожидал, что его встретит пахан, смотрящий по камере. За его спиной должны маячить две шестерки с гнусными и жалкими лицами… Славик готовился к унизительной прописке, к побоям, к сидению у параши, но ничего этого не случилось.

Его встретили весельчаки с искристым южным говором. Статьи у всех были разнообразные, но никто даже и близко не подходил к умышленному убийству, как у Сильвера. У всех мелкое вымогательство, пляжное мошенничество, азартные игры и, в крайнем случае – карманные кражи в пригородных автобусах. Самым веселым в камере был брачный аферист.

– Меня посадили за любовь! Вы где-нибудь еще видели такой страны, где сажают за это?

– Так ты, Жора, у своей невесты за неделю выманил все деньги и смылся.

– Вот и следователь так говорит. И вы оба ошибаетесь… Я был рядом. В соседнем санатории. Там я встретил новую любовь. За это надо судить?

– Да выпустят тебя, Жорик. Ты пообещай, что женишься на той, которая телегу на тебя накатала.

– Ни в коем случае! Она стара для меня. И у нее уже совсем нет денег. Даже на обратную дорогу.

Вероятно, каждый, понимая сложность своего положения, старался развеселить и себя и соседей.

Сильвера сразу зауважали. И сразу поверили, что с трупом он не при делах. А тот, кто подкинул ему в багажник жмурика, тот последняя зараза и вообще – козел!