Полосатый Эргени (сборник)

Она забилась в свое подземное убежище, в самую глубину, и хорошо слышала, как зверь совал морду во входное отверстие, шумно нюхал воздух, несколько раз копнул лапами землю. Копнул раз, другой, третий... И пошел дальше в свой долгий зимний путь, в странствие — на поиски добычи и приключений.

Очень долго Ака не могла успокоиться и только к полуночи уснула. Утром она очень осторожно выбиралась из норы, тщательно осматривая окрестность. Встреча с волком напугала ее и многому научила. Она поняла, что, кроме человека, от которого надо убегать, есть еще более страшные существа, которые могут растерзать ее.

В один из дней в большом деревянном доме, что стоял выше по ручью за поворотом, Ака заметила движение. Она наблюдала за человеком, который там появился. Он ходил возле дома, спускался к ручью, снова возвращался в дом. Ака долго смотрела на него. Она не тосковала по своей былой неволе, но ее влекло к человеку. Ведь первый, кто кормил ее в недолгой жизни, был человек. Кормил, поил, говорил ласковые слова...

На следующее утро, едва покормившись, она уже стояла за кустами возле дома и наблюдала. Долго, почти весь день провела она около жилья. Уходила, потом приходила снова...

На третий день лесник ее заметил и тоже стал украдкой наблюдать. Его заинтересовало, что делает здесь эта огромная норка? Было бы понятно, что ей надо, если бы он имел кур, гусей или другую мелкую домашнюю живность. Но он не держал, не разводил их. Собака и та на сей раз в городе осталась.

Прошло еще два дня, и крайнее удивление овладело им: норка просто-напросто за ним наблюдала. Это показалось ему странным. Все звери, конечно, любопытны. Им всегда интересно что-то новое увидеть, подсмотреть. Иногда из-за этого они рискуют собственной жизнью. Но чтобы любопытство совмещалось с таким терпением, даже, можно сказать, упорством — такое было впервые.

Однажды он бросил ей кусочек мяса. Небольшой кусочек, граммов пятьдесят, кинул метров с десяти. Сначала она шарахнулась в кусты, потом через несколько минут вернулась и съела мясо.

Так состоялось их знакомство.

Прошла неделя, другая. Лесник уходил по утрам с ружьем. Собирал шишки, делал обходы, другие дела. Каждый раз, возвращаясь, затапливал печь. И когда через десять минут выходил снова на крыльцо, норка уже ждала его. Она стояла на задних лапах, поджав передние так, что издалека ее можно было принять за длинный пенек.

Он бросал ей мясо, она прыгала и хватала его и весело крутилась и подскакивала на снегу, словно танцевала перед человеком, устраивая ему веселое зрелище в благодарность за угощение. Потом снова вставала столбиком, и он снова кидал ей мясо, она хватала угощение и опять устраивала перед ним пляску.

Это повторялось каждый день. Прошла еще неделя, и они уже оба стали привыкать друг к другу. Человек, возвращаясь после своих дел в дом, уже ожидал прихода норки, а она, каким-то удивительным образом узнавая о его приходе, примерно через десять минут являлась к крыльцу. Несмотря на то, что он возвращался всегда в разное время.

Зима набирала силу. Декабрь стоял снежный и вместе с тем морозный. На опушках намело высокие и крутые сугробы, в лесу снега лежало меньше, но и там он был достаточно глубок. Все время, по крайней мере последнюю неделю, дул ледяной продувной ветер. Он свистел и выл в трубе, лесник слушал его завывания и думал, что зима в этом году идет суровая. И с улыбкой вспоминал о “своей” норке, которая являлась к нему в гости каждый день, в конце дня, после его работы. Ей-то, в ее шубе, морозы не страшны... И капканы свои он теперь ставил подальше от дома, чтобы не попалась она, “его” норка.

Ветер стих внезапно ночью, и наутро солнечная, яркая и тихая погода пришла в лес.

Поскольку Ака не встречала равных себе сородичей, то играла одна, сама с собой. Особенно в такую ясную солнечную погоду любила кататься и кувыркаться по свежему снегу, взбивая пушистые сугробы, поднимая легкую белую снежную пыль...

Она с утра удачно поохотилась, поплавала в ручье и стала наблюдать за птичкой. Сперва, конечно, пыталась поймать, потом бросила эту затею, видя ее бесполезность, — птичка была осторожной и очень ловкой. И Ака теперь только наблюдала. Это была оляпка. Она пробегала несколько шагов по льду, затем мгновенно исчезала под водой и, промчавшись по дну ручья довольно значительное расстояние, снова выныривала на поверхность и опять бежала по льду, будто и не ныряла — сухая и легкая.