Полосатый геноцид

Невидимая тропинка снова вильнула, и за расступившимися зарослями Локис снова увидел берег реки. Похоже, здесь их ждали – на вытянутой вдоль берега поляне горело несколько костров, возле которых сгрудились полуголые воины.

Шаман снова появился в поле зрения. Люди, ожидавшие его здесь, зашумели, но он поднял руку и заговорил. Локис и девушка не понимали ни слова – это было какое-то местное наречие, не имевшее ничего общего с английским языком. Зато Максимка вдруг поднял голову и во все глаза уставился на шамана, наконец-то разглядев его лицо при свете костра. Голос шамана тем временем приобретал все более угрожающие нотки, его рука тыкала то в русских, то в ту сторону, откуда их привели, – видно, колдун упоминал убитых американцами воинов. Локис понял, что его худшие предположения начинают оправдываться. Кольцо африканцев с сердитыми мрачными лицами начало медленно сжиматься вокруг пленников. Оратор снова простер руку в сторону пленников, очевидно, собираясь обвинить их в чем-то еще, но умолк, переводя дыхание.

И вдруг этой паузой неожиданно для всех воспользовался Максимка. Парнишка вскочил и начал что-то тараторить на том же наречии, очень громко и очень быстро. Шаман едва не подавился еще не озвученными обвинениями, но руку поднял уже в другом жесте – призывая всех молчать и слушать. Теперь в основном говорил мальчуган, шаман лишь время от времени вставлял какие-то фразы, не то возражая, не то спрашивая. Локису оставалось только ждать, чем кончится эта беседа. Максимка говорил долго и очень эмоционально. Сначала на лице шамана отражалось изумление, потом недоверие, потом просто мрачное упрямство, сменившееся затем странной радостью. Локис готов был поклясться, что этот африканец знает мальчика, но только сейчас узнал его. Наконец шаман повернулся к русским. Когда по его приказу воины развязали пленников, он поклонился и заговорил по-английски:

– Мальчик рассказал мне, кто вы и что здесь делаете. Поймите мое недоверие – все белые, с которыми мы встречались раньше, хотели нас обмануть или даже прогнать с нашей земли. Те черные американцы, что живут здесь без нашего согласия, – тоже чужие для нас. Большой черный американец, который убил белых охотников за пчелами, мало того что нарушил табу, – поднял руку на безоружных людей. Он еще представил все так, словно это сделало наше племя. Это хорошо, что ты, – шаман ткнул пальцем в Локиса, – ему не поверил. Но этот человек не остановился на обмане – он убил наших воинов, пусть и чужими руками. А ведь мы всего лишь хотели, чтобы нашему племени возместили ущерб. Мы не убивали его людей. Он первый пролил кровь. Он запятнал себя. Теперь этот черный – наш враг. И если он и ваш враг, то мы вам поможем.

Шаман что-то сказал Максимке, тот ответил на наречии мбунде, отрицательно покачав головой. Локис наклонился к мальчику:

– Что он сказал?

– Он предложил мне остаться с ними. Он знал моего отца, а его мать – сестра моего деда. То есть мы с ним – как это по-русски? – родственники. И даже получается, что другой своей родни я и не знаю. Я бы остался, но сейчас я не могу.

– То есть ты тоже мбунде? – уточнил Локис.

– Да. Может быть, потом я присоединюсь к своему племени. Когда все закончится. Но сначала я должен помочь своим друзьям. Ведь вы – мои друзья, правда?

– Правда, Максимка, правда. – Владимир обнял прижавшегося к нему маленького африканца.

Им принесли их оружие, ноутбук Барышни с его электронными «примочками», рацию. Максимка протянул «свою „М16“ одному из молодых воинов, не имевших огнестрельного оружия и вооруженных ножами и копьями. Тот с поклоном принял винтовку, а парнишка отдал ему запасные магазины и развел руками – извини, мол, но больше нет. Шаман широко улыбнулся, протянул к мальчику руки и хотел поблагодарить Максимку, но тут со стороны реки донесся крик караульного. Шаман что-то скомандовал своим гортанным голосом, и несколько воинов тут же бросились к воде. Вскоре они уже вытаскивали на берег выловленное в реке тело в камуфляже. При свете факела Локис узнал в утопленнике Решетилова. Черт, связист тоже погиб. Похоже, дедова наука помогла лишь ему одному… Они оттащили мертвого сержанта от воды, и тут все заметили, что по реке плывут еще тела – теперь это были убитые американцы… За ними в реку никто не полез, шаман и вовсе сплюнул и отвернулся от реки. Все уже знали, кто убил их соплеменников. Но тут оставшийся у воды караульный снова закричал – следом за американцами река несла воинов-мбунде, не вернувшихся с той проклятой поляны.

– Людей надо похоронить, – глухо сказал шаман.

– У нас принято хоронить умерших в родной земле, – ответил Владимир.

– Тогда мы вас проводим.

Четверо мбунде несли тело связиста, впереди процессии шел шаман с десятком воинов. Мбунде довели их до машины, и только у самого джипа шаман подошел к Локису, мрачно помолчал, но все-таки сказал: