Полосатый геноцид

– Что за?!. – Но африканец со шрамом уже выскочил из кабины и бросился за трейлер. Рейвен открыл дверцу, чтобы взглянуть, что там случилось. Бросил взгляд назад и едва сам не вывалился, увидев на обочине нелепо изогнутое тело в белом халате. Визжа тормозами, останавливались остальные машины.

– Черт! Вот же дерьмо! – Капитан выскочил из кабины и бросился к профессору. Подбежал. Помощник уже перевернул тело. Старик лежал на гравии со свернутой шеей, глядя в никуда остекленевшими глазами. Содранная щека сочилась кровью. Все, отбегался… Рейвен грязно выругался. Сбежать хотел, старая белая сволочь! Совесть у него вдруг проснулась, надо же! Ну, нет, Джозефа Рейвена, который буквально в шаге от великой цели, это не остановит! Подбежал выскочивший из своего джипа сержант Таннер, хотел, как видно, что-то сказать, но капитан взмахом руки остановил его:

– Не напрягайся, Таннер, это не твоя вина – кто ж знал, что его нужно было связать…

Рейвен внезапно успокоился. Черт с ним, с профессором. Чтобы устроить в Монровии большой бардак, оставшихся пчел вполне хватит. Проживем и без меда.

– Помоги-ка, – бросил он сержанту. Вдвоем они подняли оказавшееся неожиданно легким тело старика и, раскачав, швырнули его в заросли. Вроде с дороги не видно, решил Рейвен. Сойдет, некогда закапывать.

– Поехали, – отряхнув руки, сказал он. – Теперь придется все немного ускорить.

Глава 37

Джип, раскачиваясь на ухабах, неторопливо катился по разбитой полевой дороге к северо-востоку от Монровии. Сидевший за рулем Локис поминутно чертыхался – он считал себя неплохим водителем, до сих пор никто не жаловался, но для таких кроссов его талантов явно не хватало. Колдобина на колдобине. Кто сказал, что самые плохие дороги в России? Кажется, Черчилль. Как у него там? «В России нет дорог, есть только направления»? Эх, не был сэр Уинстон в дружественной Либерии… Рядом с Локисом с картой на коленях сидел Максимка. Благодаря маленькому штурману пока что удавалось держаться подальше от мест, где можно наткнуться на армейские или полицейские патрули. Ведь их джип давно уже выехал за пределы разрешенной для миротворцев зоны, постепенно приближаясь к тем самым местам, где последний раз пчелы-убийцы были пущены в ход. Локис и Барышня были едины в своем опасении, что нынешний хозяин пчел вполне может скрыться в джунглях на востоке, где на картах нет ни дорог, ни крупных поселений. Майор Горячев скрепя сердце согласился отпустить их с Максимкой в разведку. Майор понимал, что нельзя бросать в бой все силы, не имея сведений о противнике. Кроме того, присутствие большей части спецгруппы в лагере миротворцев, включая нынешнего ее командира, позволяло атташе верить, что десантура ничего «такого» пока не затевает.

Локис снова подумал о пчелах, вспомнил, как дед выгружал соты из ульев. Интересно, а ведь местные жители не пользуются ульями. Здешние дикие пчелы живут в дуплах деревьев. Но тогда…

– Скажи, Максимка, – обратился он к маленькому африканцу, – а как у вас достают мед из пчелиных гнезд?

Парнишка охотно рассказал своему русскому другу, как это делают в племени мбунде:

– О, у нас здесь для этого есть одно растение… Называется карутанга. Да вон оно растет, – Максимка махнул в окно, показывая на огромный куст возле дороги. Карутанга выделялась своей пышностью даже на фоне прочей растительности, тоже далеко превосходящей размерами привычные сорняки русской Средней полосы.

– Ничего себе, здоровая какая дура, – искренне изумился Владимир. Максимка хитро ухмыльнулся:

– Главное, карутанга очень вонючая… Из стеблей карутанги выдавливают сок, мажутся им. Пчелы этого запаха не переносят. Держатся подальше, даже когда за медом в дупло лезешь, никого не кусают.

Барышня, до этого практически всю дорогу молча смотревшая в монитор ноутбука, подняла голову:

– По-моему, стоит попробовать.

Локис пожал плечами: – почему нет? Заметив у обочины сразу несколько кустов карутанги, он остановил машину. Достав нож, двинулся к кустам, с трудом преодолевая желание зажать нос. Карутанга и в самом деле… сильно пахла. Невыносимо. Подбежавший следом Максимка, весело смеясь, принялся давать очень толковые советы, как лучше срезать и при этом не заляпаться пахучим соком с ног до головы. Наконец возле Локиса нарисовалась довольно большая охапка. Он, передохнув, с некоторым сомнением начал прицеливаться к еще одному кусту, но Максимка отрицательно замахал головой:

– Нет, хватит, хватит. Этого даже много – стебли очень сочные. Все равно они долго не хранятся. Высыхают быстро. А когда они высыхают, запах слабеет, и пчела уже может подобраться поближе…