Полосатый рейс

И Маришка поднимает огромного тигра на задние лапы, потом укладывает на палубе и сама ложится на него, поглаживая рукой по морде. Она счастливо смеется. Тигры собираются вокруг нее, лижут ей руки.

— Олег Петрович… у меня разорвется сердце… Марианна, я умоляю тебя, слышишь, я умоляю, загони их в клетки…

— Ну ладно, — отвечает Маришка, — только для вас, товарищ капитан…

Ухватив двух тигров за шиворот, Маришка тянет их за собой.

— Ну хватит… Поиграли — теперь домой…

Марианна загоняет тигров в клетки. Она радостно возбуждена, и ей хочется снова и снова проверить свою власть над полосатыми мятежниками. Она командует тигру: «Входи!» — подталкивает его, и тигр входит в клетку. Тогда Марианна тянет его обратно: «Выходи!» — И тигр опасливо выходит.

— Ты чего там выкозюливаешь? — кричит со шлюпбалки обеспокоенный Самсонов.

Но Марианна никого не слышит.

— Входи! — снова приказывает она. — Теперь сиди, жди обеда!

Задвинув засовы, она переводит дух и только теперь замечает в стоящих особняком клетках боцмана и Шулейкина.

Спасаясь от неиссякаемого шланга, они оба вскарабкались по прутьям под самый потолок клетки и висят там, как гориллы в зоопарке.

Марианна закрывает вентиль. Вода перестает бить по клеткам. И тогда становятся слышны вопли Моти, который все еще болтается за бортом:

— Прощайте, товарищи!.. Прощайте! Сейчас он лопнет!

Мотя прав: тигр дожевывает последние пряди троса.

— Пошел! Пошел отсюда, тряпичник! — кричит Марианна, отгоняя его. — Ну что ты жуешь всякую пакость?.. Глупый какой!

Она начинает вытаскивать из-за борта трос с Мотей. Но Мотя-то не знает, кто подтягивает его к иллюминатору! Он убежден, что это делает тигр.

— Прощайте, товарищи, тянет он меня к себе в пасть!

Оказавшись на уровне борта, Мотя вдруг видит прямо перед собой не тигриную пасть, а раскрасневшееся лицо Марианны. Именно теперь, когда опасность позади, он от изумления срывается вниз.

Маришка кидает ему спасательный круг.

— Мотенька! Мотенька! Держись, пожалуйста! — умоляет девушка.

Барахтаясь в воде, Мотя надевает на себя спасательный круг.

Капитан кричит со своей карусели:

— Марианна! Тут еще один лежит. Я не могу спуститься с мостика.

Марианна пинает ногой развалившегося у мостика тигра.

— Чего ты тут разлегся? Как дам сейчас!..

— Почему они тебя не трогают? — обалдело спрашивает капитан.

— А я откуда знаю? Сама ничего не понимаю… — Девушка снова тормошит тигра: — Слышишь, ты, красноносый! Не боюсь я вас больше ни чуточки. Марш домой!

Недовольно урча, тигр отходит от мостика.

Еще два тигра и один лев загнаны в клетки. Марианна старательно задвигает засовы.

— Марианна! — кричит ей с мостика капитан. — Беги скорей, отдай якорь!

— Кому? — удивленно спрашивает девушка.

Капитан только рукой махнул.

— Есть отдать якорь! — орет осмелевший теперь боцман.

Отперев свою клетку, он бежит на полубак к якорному устройству.

Сидоренко все еще сидит верхом на лапе якоря. Загремела цепь — якорь пошел в воду. Этой беды матрос не ждал.

Он с кошачьей быстротой и проворством лезет вверх по якорной цепи. Цепь летит в воду все быстрее и быстрее, и все быстрее мчится по ней вверх матрос. У него даже нет времени закричать.

Больше он карабкаться не в силах. Обхватывая цепь ногами и руками, Сидоренко покорно опускается в воду. Цепь останавливается в тот момент, когда над водой торчит только голова матроса. Кончилась вся цепь, как говорят моряки, «вытравилась до жвако-галса».

Глаза Сидоренко выпучены, рот открыт.

— Вот это точность… — произносит он с удивлением.

А Марианна уже заталкивает в клетку последнего тигра.

Щеки ее пылают, глаза блестят.

— Давай, давай! Зверюга!

Заперев клетку, она в изнеможении прислоняется к прутьям.

Перед клетками толпится вся команда.

— Один, два, три… — считает хозяйственный боцман, тыча пальцем в клетки с притихшими зверями.

— Как? Все на местах?

— Вроде все, — отвечает боцман.

Капитан заметил, что Марианна стоит с закрытыми глазами, опустив руки и тяжело дыша.

— Что с тобой, Маришенька? — испуганно спрашивает Василий Васильевич.

— Дядя… — произносит Марианна с трудом. — Все-таки и я на что-то пригодилась… Правда?

И вдруг, качнувшись, она падает.

Подоспевший Олег Петрович подхватывает ее на руки.

— Это ничего… Это от волнения… — успокаивает он капитана.

Осторожно ступая, старпом несет девушку в ее каюту.

— Одиннадцать… Двенадцать! — заканчивает считать боцман. — Все.

— Извиняюсь, — доносится из последней клетки. — Вы меня присчитали. — Это напомнил о себе Шулейкин.

Боцман свирепеет.

— А ты будешь у меня до самой Одессы сидеть! Аферист!

Кныш разглядывает так называемого «укротителя». Мокрый, взъерошенный, весь в соломе, Шулейкин сам похож на дикого зверя.

— Что же, и сдавать его будешь за льва? — скрашивает Кныш у боцмана. — В этой клетке лев сидел. Где он есть?

— Лев?! Лев в медпункте! — доносится крик.

— Вот дела! — говорит Филиппыч. — И Маришки как на грех нету…

Перед медпунктом собрались моряки, вооруженные веревками и огнетушителями.

Дверь медпункта подперта колом. Изнутри несутся непонятные звуки.

Капитан с ракетницей в руках командует:

— Раз, два, три — открывай!