Полосатый рейс

…Глухая ночь. Сильная качка. Летят брызги из-за борта, гуляет ветер. И вдруг старпом видит смутную тень. Тень четырехнога и бесшумна. Держа в руке пожарный топор, старпом, крадучись, вылезает из укрытия. Тень хихикает женским голосом. Старпом насторожился, смотрит…

По палубе «Евгения Онегина» вышагивает на четвереньках Маришка. На ее руках и ногах сшитые из тряпья подушечки, имитирующие тигриные лапы.

Старпом идет за ней, наблюдая, как появляются на палубе страшные когтистые следы.

— Товарищ буфетчица, потрудитесь принять вертикальное положение! — металлическим голосом произносит Олег Петрович.

— Ой! — Маришка выпрямляется.

— Да… — устало говорит старпом. — Этого я не ожидал даже от женщины.

В этот момент судно накренилось и Маришку бросило прямо на грудь железному моряку.

— Соблюдайте дистанцию! — морщится он.

— Это не я!.. Это качка!..

Олег Петрович показывает на лжетигриные следы:

— Зачем вы это делали?

Бесстрастный голос старпома выводит Маришку из себя.

— Потому, что я вас терпеть не могу! Потому, что вы отравитель всей моей жизни! Потому, что вы… — она останавливается, задохнувшись от ярости. — И делайте со мной что хотите! Можете бросить за борт, как мартышку бросили! Вы на это способны.

Качка снова кидает ее в объятия Олега Петровича. Стараясь удержаться, девушка упирается ему в грудь рукой, и на белом кителе старпома отпечатывается черный тигриный след.

Пауза. Враги стоят, в упор глядя друг на друга. Кажется, вот-вот произойдет что-то страшное.

— Вот что, — произносит наконец Олег Петрович, — идите спать. И чтоб это было в последний раз!

Такого оборота Маришка никак не ожидала.

— Почему же вы не ведете меня к капитану?!

— Потому что вы очень глупая девчонка! — говорит старпом. — И мне вас просто жалко!

Он поворачивается к ней спиной и вешает на стенд пожарный топорик.

— Не надо мне вашей жалости! Не надо. Я вам не позволю себя жалеть! — чуть не плача, кричит Марианна.

Но старпом уходит, не обернувшись.

Раз, два, три, — стучит он в дверь своей каюты. Кто-то открывает изнутри задвижку, и старпом гордо входит к себе.

Закрывшись изнутри намертво — просунув ножку стула в ручки двери своей каюты, — собирается спать капитан… Он уже отстегнул подтяжки и обул шлепанцы.

Стук и голос Марианны:

— Это я, дядя!

Капитан, наспех натянув китель, разбаррикадирует дверь.

В каюту врывается Маришка.

— Дядя! Знаете, кто делал тигриные следы?.. Это я! Понимаете, я! И ни капельки не раскаиваюсь! Вот!..

— Не может быть… Ты? Как!.. — говорит потрясенный капитан.

В качестве доказательства Маришка ставит своей «тигриной лапой» черный штемпель на подушку капитана.

Василий Васильевич хватается за голову Он вне себя от возмущения.

— Какой ужас! Какой позор! Член нашего коллектива!.. Работник пищеблока! И кого ты подводила под выговоры?!.. Олега Петровича!.. Вот она твоя так называемая любовь, она только на такую глупость и способна…

…Марианна сидит за столом капитана, грустно задумавшись. Она положила подбородок на руки, одетые в «тигриные лапы».

— …А твое легкомыслие! Какие ты только не меняла профессии, кем только не собиралась стать!

— Да, правда… — печально говорит Марианна, — я еще не нашла своего призвания…

— «Не нашла», «не нашла», а когда найдешь, откуда ты будешь знать, что нашла?

— Ну, я тогда сразу почувствую… каждый человек на что-то способен, только иногда не так легко найти свой талант… не так легко… понимаете?..

— Ничего ты не найдешь, и ничего из тебя не выйдет, — говорит капитан, — так и останешься в жизни балластом.

Он поворачивается к полке с книгами. Маришка хихикнула: из-под кителя капитана, как хвост, свисают подтяжки.

— Лично я не вижу ничего смешного! — говорит капитан. — Пойми, Маришка, главное в человеке — система, порядок, собранность, аккуратность. Все об этом пишут! — Он тычет пальцем в книжные корешки… — Вот… Великий педагог Ушинский… Макаренко… Песталоцци…

Маришка безудержно хохочет, оттого что, пока капитан произносит со всей серьезностью эту сентенцию, у него болтаются подтяжки, как хвосты.

Смех девушки выводит капитана из себя. Он швыряет на пол толстую книгу.

— Плетка тебе нужна, а не Песталоцци!

Василий Васильевич взволнованно поворачивается и идет к двери. Вдруг что-то потянуло его назад — это подтяжки зацепились за ручку кресла.

— Не трогай меня! — говорит капитан, не оглядываясь. — Мне не о чем с тобой говорить.

Он раздраженно шагнул вперед, подтяжки срываются и с силой хлопают его пониже спины.

Маришка истерически хохочет — она уже не может остановиться.

— Тебе смешно? — рычит Василий Васильевич. — Хватит! Властью капитана и дяди я сажаю тебя под арест!

На двери Маришкиной каюты большой, как калач, замок.

Кок Филиппыч отмыкает замок и кричит:

— Выходи на штрафные работы!

Щурясь опт солнца, выходит Марианна.

Возле камбуза ее поджидают верные друзья — Мотя и Сидоренко.

— Мариша! — говорит Сидоренко. — Мы с тобой. Мы, как мушкетеры!..

Филиппыч обрывает его:

— Катись отсюда, мушкетер, мелкими брызгами! Не велено общаться.

Он заводит Марианну в камбуз и дает ей мешок с картошкой.

— Вот. Очистки кидай в ведерко.

В камбуз протискивается Шулейкин.