Он достал из кармана лист бумаги, расправил и стал протяжно, как бы припевая, читать:
"Я жрец, выброшенный волной судьбы из дворцов Востока в Трущобы Запада. Родившись для счастья, влачу жизнь, поглощая плоды скорби и в сердце на месте радости воцарилась печаль. Опередивший время, ни чем не лучше, запоздавшего в рождении своём. Страх быть непонятым терзает душу, а тело изнемогает в усилиях бесплодных. А разве может быть иначе, где справедливость из мира удалилась, а мир забыл о правде, там, где в изгнанье мудрость, а сила взяла верх? Вокруг те, кому кровавый хлеб раздора милее мира и покоя. Рукам к кресту тянувшимся упорно, меч суют, пропахший завистью и злобой. Теснит завистливая посредственность, но не уступает даровитый ум учёного халдея. Я жрец, и мудрость мой удел".
Чтение закончилось. Философ уставился на Леонида, Леонид на Философа.
- Ну, как? - Не выдержал молчания Философ.
- Что как?
- Ну, моё поэтическое произведение?
- Красиво, но не понятно. Какие-то халдеи. Кто это?
- Дурак, ты Лёня. Это же аллегория.
Философ, изобразив обиду, отошёл, но через несколько минут вернулся.
- Прав, ты. Ерунда! Как и вся моя жизнь. Вот и старость уже заканчивается, и стою я на пороге вечного мрака. А как был дураком так им и остался. Оглянусь на прожитые годы и ничего хорошего там не вижу. Только вечное одиночество. Вот возьмём, к примеру, Богомольного. Были у него и жена, и сын. Погибли они в аварии. И что? Человек не пал, уверовал в Бога и теперь постоянно молится о душах своих родных. Цель есть у человека, оттуда и силы жить. А у меня одна пыха. Вот умного из себя корчу, самодостаточного человека из себя изображаю. А копни глубже и сразу видно, что я лицемерю, и хочется мне совсем другого. Семьи хотелось, карьеры хотелось и любимого дела. Но вся беда в том, что я никому никогда не был нужен. А вот у тебя был родной человек и ты его не берёг. Но у тебя есть возможность всё исправить. Вот бери и исправляй, если не хочешь загнуться в одиночестве.
- Ну как я исправлю? Обидел я Валюшу, и она меня не простит теперь. И ещё, я теперь калека. Зачем я теперь ей такой нужен?
- Глупец! Женщины могут быть милостивыми, особенно если есть от этого выгода. Вот ты теперь инвалид и будешь получать какое-нибудь пособие. Есть копеечка! Руки у тебя повреждены, но рабочие, а это значит, что ты сможешь делать мелкие работы по дому. А будешь с головой, то сможешь и подрабатывать. А это ещё копеечка в дом. Копеечка до копеечки вот и рублик. А самое главное, ты же будешь теперь у неё под каблуком. Она теперь царица. Вот, именно, о том, что бы быть царицей и мечтает каждая женщина. А у тебя своя выгода: тепло в постели и горячий обед на столе. Чего тебе ещё нужно для полного счастья?
Леонид закивал, полностью соглашаясь с Николаем. "Да, я так и сделаю, - понеслось в его голове. - Упаду в ноги и буду просить прощения. Валя должна простить". Философ кинулся искать кого-нибудь, у кого есть мобильный телефон. С большим трудом он уговорил одну из медсестёр помочь Леониду. И наш герой позвонил жене. Он смог выдавить: "Валюша, мне плохо". Потом он разрыдался, от того, что чувство вины забрало дар речи и, даже, возможность свободно дышать.
Утром следующего дня Валентина зашла в палату.
Палата наполнилась криками.
- Допился! Алкаш! Пьяндалыга! Урод! Мало мне проблем с тобой, так ты мне ещё подкинул. И чего ты не здох там под забором?
После этого она швырнула сумку с апельсинами на кровать Леонида и вышла. Леонид от растерянности не успел ничего сказать в своё оправдание.
- Крепись, Лёня. - Стал его успокаивать Николай. - Перебесится твоя жена и всё наладиться.
Лёне было не до сочувствий. Он никак не мог прийти в себя от только что пережитого потрясения. Друзья решили, что Леониду надо побыть одному и тихо вышли из палаты. Леонид же пытался найти хоть какое-то объяснение происшедшему. В голову лезли воспоминания о первом его сватовстве к Валентине. Тогда Валя вручила ему тыкву, чем и опозорила его на всю округу. "Да. Все правильно, - стал сам себя убеждать Волков. - Она никогда меня и не любила. Так жила себе со мной, чтобы было с кем жить. Прав Философ, когда говорит: "Какое начало, таков и конец". Вот и у нас и начало не путёвое и конец паршивый. Надо с этим кончать". Волков приподнялся и взял со стола пакет бинта. Он разорвал пакет , распустил бинт и стал скручивать его в трубочку. В это время в палату вернулся Богомольный.
- Ты чего вешаться собрался? - Богомольный просто крикнул в ухо увлечённому своим занятием Леониду.
Леонид подлетел над кроватью от неожиданного крика.
- Да. Нет. Да. А что мне делать? Вся жизнь кувырком. Прошлое дерьмо, будущего нет. Нет мне места в этом мире.
- Лёня, грех грехом не покрывают. Грех можно покрыть только добродетелью. Говорил когда-то Мономах: "Любите своих жён, но не давайте им над собою властвовать". А ты!? То живёшь без любви, то решил её в ранг владычицы возвести. А теперь и вовсе решил издохнуть аки пёс без покаяния, да ещё через самогубство. Остынь! Господь всё усмотрит. От тебя требуется только любви и терпения.