Полоцкая война. Очерки истории русско-литовского противостояния времен Ивана Грозного. 1562-1570

От дел ливонских вернемся к делам дипломатическим. В сентябре 1560 г. в Москву прибыл королевский гонец Михайло Гарабурда. Он доставил Ивану послание, в коем Сигизмунд излагал свой план разрешения ливонского вопроса, а именно на время дипломатических пересылок остановить боевые действия и распустить войска, чтобы «через тое земли оное не нищили и не казили, и убогих сирот с обу сторон не мордовали». Срок же посольского съезда Сигизмунд предложил назначить на 1 апреля следующего года⁹⁷.

В Москве же тем временем придумали хитрый план, как обойти все препятствия на пути примирения и не допустить начала войны. «Августа в 14, в среду, – писал московский книжник, – приходил ко царю и великому князю бити челом отец его и богомолец Макарей митрополит всея Русии да владыка Матфей Сарский и Подонский и архимандриты все и бояре все». Они предложили недавно овдовевшему царю снова жениться. 16 августа Иван согласился с этим проектом, и после благословения митрополита было решено отправить посольства искать царю невесту к «брату» Сигизмунду, к шведскому королю и на Кавказ, к черкасским князьям⁹⁸. 18 же августа был готов наказ окольничему Ф.И. Сукину и дьяку Г.Ф. Шапкину, которым надлежало отправиться к Сигизмунду и предложить ему заключить «вечный мир и добрую смолву и кровное связание» посредством брака русского государя с одной из сестер Сигизмунда, Анной или Екатериной.

Идея была весьма любопытной, хотя, скорее всего, нежизнеспособной. Во всяком случае, брак, заключенный между великим князем Литовским Александром и дочерью Ивана III Еленой, вовсе не стал препятствием для новых русско-литовских войн. Надежда, конечно, оставалась – иностранные наблюдатели отмечали, что у Ивана Грозного в Литве хватало сторонников. К тому же многие в Литве и Польше полагали, что в близившейся русско-литовской войне шансы Москвы выглядят предпочтительнее⁹⁹. Любопытным выглядит и сообщение о переговорах между московскими послами и представителями Сигизмунда, которое было получено в январе 1561 г. во Флоренции. Если верить автору этого послания, то Сукин и Шапкин от имени Ивана Грозного предложили Сигизмунду в обмен на согласие на брак с его сестрой Екатериной возвратить (ливонцам? – В. П.) все свои приобретения в Ливонии, но в качестве приданого Екатерина должна была принести Ивану ряд замков и земель на Руси (литовской – уж не Полоцк ли? – В. П.)¹⁰⁰. Стоит заметить, что в русской летописи было отмечено, что в декабре 1560 г. брат Ивана Юрий «бил челом… о Ливонском маистре о Велиме Ферштенберхе по маистрову челобитию, чтобы царь и великий князь его для маистра пожаловал, опалу свою маистру отдал». Иван Грозный прислушался к челобитью брата, «маистра Ливонского пожаловал, того же месяца декабря… велел ему быти на дворе и очи свои видети ему дал и опалу свою ему отдал; и того дни у него ел»¹⁰¹. Похоже, что Иван в это время всерьез рассматривал план создания вассального государства в Ливонии под началом Фюрстенберга и вел с ним соответствующие переговоры (закончившиеся, увы, ничем).

Принципиальное согласие Сигизмунда на брак было получено¹⁰². А.Н. Янушкевич, касаясь этого сюжета в русско-литовских отношениях накануне войны, отмечал, что «Сигизмунд Август не отказывался от переговоров о браке, рассчитывая потянуть время». По мнению исследователя, это стремление было продиктовано тем, что продолжение переговоров «могло гарантировать временный мир в Ливонии, задача организации обороны в сложный зимний период переставала быть актуальной». Кроме того, «передышка могла быть использована для укрепления литовских позиций в Ливонии»¹⁰³.

С такой трактовкой этого сюжета можно было бы и согласиться, если бы прибывшее в январе 1561 г. в Москву литовское великое посольство старосты тыкоцинского Я. Шимковича было настроено на переговоры. Однако послы от имени короля заявили, что брак невозможен до тех пор, пока не будут выведены русские войска из Ливонии и не будут возвращены Смоленск, Северские города. Великие Луки, Псков, Новгород Великий и другие города и земли, которые-де «взяты у королей через правду»¹⁰⁴.

Иван, естественно, отверг эти требования. Последняя серьезная попытка урегулировать накопившиеся проблемы в отношениях между двумя государствами была провалена из-за явного нежелания литовской стороны (в первую очередь самого Сигизмунда) идти на уступки и «царь и великий князь велел им (послам. – В. П.) отказати, что тому быти нелзе, и отпустил их х королю; а послы не делали дела доброго никоторого»¹⁰⁵.

Стоит заметить также, что, пока шли эти матримониальные переговоры, в Ливонии шли переговоры другие. И в октябре 1560 г. было достигнуто соглашение между королем и Кеттлером, что литовское войска займут еще несколько важных в стратегическом плане замков. Еще до конца года они были заняты королевскими наемными ротами, которых к середине 1561 г. на территории Ливонии находилось уже 11 конных и 18 пеших наемных рот с более 3 тыс. чел. списочного состава¹⁰⁶.