Половецкая степь

Проследив последовательно указанное направление Кальмиусской дороги по карте, нетрудно усмотреть, что заключенные между Миусом и Караташем реки Калы или Калки — это нынешние Кальмиус с притоком Кальчик.

Автор «Слова о полку Игореве», заканчивая описание разгрома северских дружин, упоминая о судьбе Игоря и его брата Всеволода, не без грусти замечает: «Ту ся брата разлучиста на брезе быстрой Каялы»[191]. Река Каяла не случайно здесь названа быстрой. При фактической точности описания событий похода в «Слове», нередко повторяющем буквально летописные данные[192], не удивительно, что и Каяла правильно названа «быстрой» рекой. Кальмиус действительно имеет «течение быстрое и извилистое», долина реки «узка и глубока с обрывистыми и часто скалистыми берегами»[193]. Самое слово «Каялы» как уже упоминалось, на турецком языке означает: скалистая, обрывистая. «Halka» (Калка) значит круг, воронка. «Halkalanmak» в применении к воде значит расходиться кругами, кружиться воронкой. При быстром течении в скалистых извилистых берегах на поверхности реки в самом деле наблюдаются расходящиеся воронки. Иначе говоря, значение слов «Каяла», «Калка» вполне применимо к Кальмиусу и дает новый довод в пользу отождествления этой реки с летописной Каялой[194].

* * *

Имеются, однако, данные, которые говорят против такого отождествления. Если считать Кальмиус Каялой, то это значит, что русские полки должны были пройти от Сальницы до верховьев Кальмиуса с четверга до полудня воскресенья общее расстояние 120 верст или около того.

Если в ночь с четверга на пятницу до 11 часов следующего дня войско Игоря могло пройти около 40 верст до места слияния Тора с Сухим Торцом, то для того, чтобы к полудню воскресенья достигнуть Кальмиуса, северским полкам надлежало итти в направлении от Северского Донца на юг и, значит, в течение двух суток пройти остальные 80 верст, что для древнерусской рати было неисполнимо в особенности в обстановке непрерывного боя с половцами, происходившего ночью и днем.

Кроме того летопись прямо указывает, что когда в субботу половцы окружили русских, то дружина Игоря сошла с коней и вместе с пешей ратью черных людей «хотяхуть бобьющеся дойти рекы Донця… и тако бишася ту днину до вечера… Наставши же нощи суботнии и поидоша бьючися»[195]. Летопись, таким образом, настойчиво повторяет, что в субботу днем и в ночь на воскресенье русские упорно пробивались сквозь половецкие ряды, двигаясь к Донцу, а не к Кальмиусу, иными словами, на север, а не на юг.

В свете этих данных Каяла должна находиться севернее того места, где русское войско остановилось на ночной отдых в половецкой степи.

Далее, когда русские перешли реку Сюурлий и передовые полки погнались за бежавшими половцами, Игорь с Всеволодом, не распуская своих полков, двинулись вслед, «помалу идяста», т. е. не быстро, и, следовательно, могли продвинуться за Сюурлий на небольшое расстояние. Утомленные полуторадневным переходом от Сальницы, они уже не в силах были, перейдя Сюурлий, углубляться далеко в степь. Дождавшись возвращения своих полков из погони, русские князья в субботу на рассвете двинулись на север к Донцу. На возвратном пути их движение должно было происходить медленнее, чем при ночном переходе от Сальницы, так как, будучи окружены половцами, они вынуждены были своим оружием прокладывать себе дорогу в беспрерывных боях с многочисленным противником.

На следующий день последовало поражение русских на «быстрой Каяле».

Известно, что Кончак на поле битвы поручился за своего «свата» Игоря, взяв его в качестве пленника, причем Игорь, будучи в плену, жил на берегах реки Тора. Это наводит на мысль, что Каяла находится вблизи Тора.

Из описания Ипатьевской летописи мы знаем, что Игорь, схваченный половцами, видел, как его брат Всеволод, уже без оружия еще продолжал отбиваться от половцев «идуще вкруг при езере». Между тем, согласно Лаврентьевской летописи, русские не подпускались половцами к воде, отчего истомились от жажды и зноя. На первый взгляд между двумя указаниями — явное противоречие. Становится непонятным: как могло случиться, чтобы русские воины страдали от жажды, если сражение происходило у берегов озера? Однако всякое недоумение исчезает, если согласиться, что битва разыгралась возле одного из Торских соляных озер. Вода была действительно близка, но утолить жажду было невозможно.