Половецкая степь

Правобережное городище, находящееся в 7 километрах ниже станицы Цымлянской, расположено на самом берегу Дона и заключено между двумя глубокими балками. Вершины их почти сходятся друг с другом, придавая площадке городища форму треугольника, основанием которого служит берег Дона. Стороны этого треугольника тянутся на 250–350 шагов. Высота берега здесь достигает 70 метров над уровнем реки. Склоны балок такой же крутизны и высоты. Все укрепление окружено глубоким рвом. Столь выгодное местоположение в связи с сильными крепостными сооружениями делало городище в военном отношении по тому времени почти неприступным. Остатки разрушенных стен состоят из белых известковых камней, имея около 4 метров в ширину и почти полтора метра высоты[9].

Левобережное городище расположено восточнее предыдущего на невысоком берегу старого русла Дона в 4 километрах от современною русла реки. Городище состоит из самого города, обнесенного кирпичными стенами, и примыкающего к нему «предместья», защищенного с внешней стороны валом и широким рвом, в который, очевидно, напускалась вода из старого русла. Кирпичная крепость имела форму вытянутого четырехугольника, размером 180х125 метров, по углам которого стояли массивные четырехугольные башни. Оборонительные стены и другие кирпичные постройки, по заключению археолога М.И. Артамонова, «были возведены без фундаментов и сложены на извести из кирпичей квадратной формы», они имели почти 4 метра толщины. Внутри крепости находились жилые и хозяйственные постройки и, «быть может», помещалась христианская церковь[10].

По мнению советских археологов оба городища во всяком случае существовали в IX и X вв. Новейший исследователь Артамонов, обстоятельно изучивший в археологическом отношении эти городища, полагает, что левобережное поселение, судя по найденным византийским монетам и другим предметам, несомненно существовало с IX по XI в. или даже с IX по XII в., а правобережное поселение «больше всего напоминает известные городища салтово-маяцкого типа», оно «возникло как сильная крепость» и, «по-видимому», раньше левобережного городища[11].

Опираясь на археологические данные, местный историк Донского края Попов еще в конце XIX в., на IX археологическом съезде, высказал предположение, что хазарский город Саркел находился на месте левобережного городища. «Склоняясь» к мнению «местных исследователей» старины (1820–1840 гг.), Попов в защиту отождествления левобережного городища с Саркелом высказывал следующие соображения:

1) «Остатки кирпичных стен» на левобережном городище, по его мнению, представляют «очевидные» признаки сооружения крепости Саркела, описанные у Константина Багрянородного, тогда как прочие обнаруженные к тому времени городища «не имеют ничего) подобного в сравнении с Цымлянскими».

2) Обнаруженные на городище археологические находки указывают на связь с Херсонесом Таврическим, что соответствует известиям о сношениях Хазарии с этими пунктами.

3) Само название Саркела — Белая гостиница, Белая усадьба, Белый дом, Белая вежа «не происходило ли от правобережного укрепления, сооруженного исключительно из белых тесаных камней?»

4) Упоминаемый в описании путешествия Пимена перевоз, по мнению Попова, соответствует той донской переправе, которая находится в четырех с половиной верстах выше правобережного городища, куда «еще недавно сходились два чумацких шляха, один с Волги… а другой из степей Манычских, и скотопрогонная дорога с Кавказа»[12].

Высказывая вышеприведенные соображения относительно Цымлянских городищ, Попов осторожно воздерживается от окончательного вывода, и, «не решаясь утверждать, что это был именно хазарский город Саркел», он полагает, что «безошибочное решение его будет зависеть от дальнейших разысканий на месте и при более тщательном изучении направления древних путей между Волгой и Доном и сохранившихся памятников старины»[13].

Мнение Попова не встретило признания на IX археологическом съезде, но, судя по протоколам, критика со стороны оппонентов также не получила силы решающих доказательств[14]. Вопрос о Саркеле, таким образом, продолжал оставаться нерешенным. Ближайшие за тем годы мало подвинули его решение вперед. Вестберг в своей статье «К анализу восточных источников» в 1908 г. лаконически заявил: «Саркел лежал… вблизи Цымлянской станицы, что, на мой взгляд, вполне доказано Поповым[15]. Однако своего категорического суждения он не подкрепил ни одним новым аргументом, оставив читателя в недоумении, что же именно убедило этого автора в том, в чем и сам Попов не был уверен.