Половецкий след

Рыжий Велимудр, или просто Велька, на миг опустил глаза. Да уж, невеликого ума десятник Златомир, не великого… Зато – исполнителен, упрям, а самое главное – верен. Значит, правильно его боярич Михайла в командиры поставил. Да что сказать, десятнику-то особый ум без надобности, главное – рука тяжелая и твердый характер, а этого уж у Златомира не отнять. Как сказал – так и будет!

– На первый-второй… рассчитайсь!

– Первый… Второй… Первый… – разлетелись звонкие голоса над опушкой… Если и пряталась где-то дичь – так вся уже разбежалась!

Велимудр про себя хмыкнул: ничего, дичь в других местах искать будем. Ах, как славно сегодня, славно! Морозец небольшой, ясно солнышко… и лыжи так легко скользят. Вот бы по пути на реке девицу Звениславу встретить! Ах, Звенислава-Звеня… Стройная, сероглазая и косы цвета спелой ржи. Третьего дня подарил Велька зазнобушке своей ленты – красивые, голубенькие. Ежели вплетет дева ленты сии в косы – значит, принимает ухаживания, значит, он, Велимудр, считается уже почти как жених… Ну, не жених, конечно, а так – ухажер… Так и это бы славно! Звенислава уже заневестилась, не этой осенью замуж отдадут, так следующей – точно. Дед Коряга, Звенькиного рода большак, тот еще черт, выгоды своей не упустит, уж такой выкуп за невесту запросит – ого-го! А приданого почти не даст. Ну да на что дескать приданое-то? Сама Звеня была… Эх, не отдаст ее дед Коряга. Хотя, если сам Михайла-боярич в сваты… Как, вон, вдовица Брячислава – тоже еще та! – отдала же Гориславу-Горьку за варяга Рогволда. В чужедальнюю сторону – в Ладогу! Сам господин сотник сватом был, вот и не осмелилась вдовица перечить. И дед Коряга не осмелится! Чур меня, чур… Ой… Чего это сороки-то так раскричались? Не садятся, вокруг ельника молодого низенько летают. А не кабаны ли там прячутся? Или – лиса? Лиса – тоже хорошо, подарить бы Звениславе на шапку.

– Первые номер – самострелы, вторые – луки… – между тем распорядился десятник. – Потом меняемся… Все понятно?

– Так точно, господин десятник! – хором откликнулись отроки.

От такого ора сороки совсем уже очумели и улетели прочь, к реке…

Туда же направился и рыжий урядник Велимудр, а с ним еще четверо юных воинов. Их оружием нынче был арбалет. Правда, без прицела, обычный…

Почему к реке пошли? Ну-у… почему… Велька никого и не спрашивал, сам туда зашагал, только снежная пыль из-под лыж полетела.

По всему берегу густо росли осины, ивы, ольха с красноталом… Редколесье, однако зайцы там водились в избытке, а где зайцы – там и куница, там и лиса. Повезет, так можно и куниц запромыслить – хороший мех, дорогой.

А дичь-то пришлось еще поискать! Едва свернули с лыжни в заросли – выскочил прямо из-под лыж заяц, поскакал, петляя, к реке… Понеслись вслед ему короткие арбалетные стрелы – болты, да так в снегу и сгинули.

– Отыскать! – помня наказ сотника, тут же приказал Велька. Отправил отроков, покусал губы – ладно эти-то тюхи промазали, но ведь он и сам! Урядник называется, ага. Видел бы Михайло Фролыч! Ужо бы поиздевался. Да еще зачет бы сдавать заставил. По стрельбе из самострела. Да все не просто так, а поученому – теория, практика… Практику-то рыжий бы вмиг, а вот теория… Кое-что и подзабыл уже.

– Ну что там? Нашли стрелы?

– Нашли, Вель… господин урядник! Все, кроме одной…

– И кто ж такой несчастливый?

Да поди тут узнай. Стрелы все одинаковы, в одной мастерской делали, как объяснял Кузнечик – «на конвейере» и «по стандарту». Да уж, несмотря на юный возраст, Тимка много таких мудреных слов знал. И с Михайлой-сотником они дружили. Крепко.

Первым все же запромыслили зайца. Повезло Малу, неразговорчивому парню с вечно недовольным лицом. Затем еще гонялись за лисой, но упустили, зато всадили несколько стрел в куницу, удалось-таки! А потом еще взяли на стрелу здоровенного глухаря!

– Ой, братцы! – пуще всех радовался-суетился Глузд. – Это ж на целый котел, на похлебку!

– Лучше в глине потушить! С кореньями. Знаете как вкусно?

– А похлебки зато больше получится!

– А в глине – вкуснее!

– А в похлебке…

– Цыц! – хмыкнув, Велимудр прекратил ненужный спор и глянул на солнце. До полудня оставалось уже совсем немного – как тень от обрыва ляжет точненько поперек реки, тогда и поддень – менять самострелы на луки, а из лука-то еще попробуй кого подстрели!

– А Глузд по сове промазал! – сдал сотоварища угрюмый Мал. – Он стрелял, я видел. Стрела вверх ушла.

– Значит – дернул! – рыжий важно сдвинул брови, дословно припомнив, что в таком случае говорил сотник. – При выстреле плавненько надо крючок тянуть, плавненько, а не дергать.

– Да я ж и не дергал, клянусь! – размашисто перекрестился Глузд.

Кто-то из ребят тут же осадил:

– Не крестись всуе!

Велька же прищурился:

– Не дернул – значит, вверх слишком ложе задрал. Неверно рассчитал расстояние. Ну, сколько шагов до той совы было?

– Шагов с полсотни…

– Врет! Двадцать пять – вряд ли больше.