Половецкий след

– Выпей, красавица. Вкусно!

– Ага…

Взяв баклажку, Лана сделала несколько глотков, прикрыла глаза и вдруг завалилась на шкуру.

– Вот та-ак, – подмигнув напарнику, Неждан несколько раз толкнул уснувшую половчанку и принялся быстро стаскивать с нее одежку. – Вот та-ак…

Стащив с гостьи тунику, погладил маленькую торчащую грудь, обернулся:

– Ну, что стоишь, Карасище? Помогай! А то я упарился уже весь…

– А?.. – словно зачарованный, Карась смотрел на полуголую юную деву. Лишь после слов Неждана опомнился, снял с девчонки лапти да принялся помогать стаскивать штаны.

Лана не просыпалась, лишь негромко стонала – видать, что-то недоброе снилось…

– А она ничего, красна! – похлопав спящую степнячку по бедру, Лыко рассупонил порты, пристроился. – Ну, да другой все одно нету… Й-эх! Уж, какая есть, эх…

Волосатые ягодицы парня мерно качнулись, захрустел лапник… Девушка вскрикнула, застонала куда громче, скривилась, но так и не проснулась.

– Й-эх… – сладострастно приговаривал Лыко. – Йэх…

Порыв плотской любви закончился как-то очень уж быстро – и минуты не прошло. Плохой выдался из Неждана любовник. Впрочем, гостья все равно спала как убитая, лишь иногда постанывала и металась.

– Ну что? – обернувшись, парняга похотливо ухмыльнулся. – Давай уж теперь… Тешься!

– Да я…

– Не боись, не проснется! Знахарка мне славное зелье дала. Вот – пригодилось. Давай, давай… иль не мужик ты?

– Ну разве что… так… Только ты это… посматривай, как бы кто…

Сняв штаны, Карась опустился на колени, но как-то все было не очень охотно… Краснея, он затравленно оглянулся на Лыко…

– Ты это…

– Да не смотрю я, не смотрю…

Сглотнув слюну, парень вытянул руки и потрогал девичью грудь, но так и не распалился. То ли грудь была маленькой, то ли девка – лишком уж тощей, а может, и ситуация не способствовала…

– А давай-ка ее на живот перевернем, – азартно предложил Неждан.

Часть вторая Половецкие степи

Глава 1

Ратное – Припять. Февраль – март 1129 года

К своей ночной страже Добровоя, как и всегда, отнеслась ответственно и серьезно. С вечера выспалась и проснулась сама, без всякого понукания. Да и некому было будить-понукать – невольная напарница Лана куда-то исчезла. Вышла, что ли, «на двор»? С вечера-то воды напилась… Вот и приспичило.

Натянув кольчугу, девушка взяла арбалет, но тут же положила его обратно к изголовью, на лапник. Ночью-то не особо постреляешь! А вот рогатина – она в самый раз будет. И от врага, и от зверя лесного…

– Лана! – выбравшись из походной палатки, негромко позвала Войша и, не услыхав ответа, повела плечом. Ну, да никуда не денется! А звать погромче – всех разбудить. Ладно… Ежели к середине стражи не найдется соседка – вот тогда можно и покричать. Пока же…

Прикинув, как быстрее пройти на пост, девушка закинула рогатину на плечо и браво зашагала мимо угасающего костра – главного. У палаток и шалашей еще горели-шаяли несколько небольших костерков – для тепла. Впрочем, было не холодно – скорее, просто сыро. Даже, похоже, пытался накрапывать дождик. Оттепель.

Обогнув кострище, Войша вдруг услышала стон… Явно девичий – он донесся из крайнего шалаша с бодро пылающим костерком у входа в шалаш.

И кто там мог стонать? Девушка презрительно покривила губы. Господин сотник же ясно приказал – никаких шашней в походе не разводить! А то вся дисциплина – к черту. Он так и сказал – дис-цип-ли-на. Слово было непонятное, но красивое… как женское имя.

А ну-ка, что там за дис-цип-ли-на?

Наклонившись, девушка заглянула в шалаш…

– Что это тут у вас, а?

Что-то метнулось – какая-то тень…

Услыхав шаги и голос, Неждан, не раздумывая, схватил лежавшую у входа дубинку и что есть силы треснул ей по затылку напарника!

Бедолага Карась, как был, так и лег. Со спущенными портами. Прямо на голую девушку, Лану…

– Ах, Войша… Вовремя ты!

Обернувшись, Неждан быстро заговорил, помахивая окровавленной дубинкой:

– Я это… в лес ходил. По большой нужде приспичило. Вернулся, а тут этот! Девку притащил, опоил чем-то… Говорю – перестань! А он зашибить грозится… А дева-то стонет… Я и вот… дубинкой… Не рассчитал…

Бросив наконец дубину, Неждан растерянно развел руками и, глянув на лежащего без чувств напарника, заплакал навзрыд.

– У-уу… Карасинушка… у-у-у… Дружок он мой был, почти что брат названый…

– Так, может, еще жив…

Аккуратно положив рогатину, Добровоя припала к груди отрока… Прислушалась, обернулась:

– Готов! Сердце не бьется.

– Зато эта вон… стонет…

– Ладно! Ты тут будь. А я побегу к сотнику!

– Давай! Эх… вовремя ты, Добровоя.

Михайла явился на место происшествия тотчас же. Осмотрел шалаш, велев Войше увести Лану – девчонка так еще толком не оклемалась. Сотник лично опросил Неждана. Выслушав, покачал головой…

– Так, говоришь, заманил?

– Ну да, – истово перекрестился парень. – Узнал у меня, что девка за сапогами явится. Я ведь ей обещал сапоги-то… Думал, я в страже буду. А я – тут. Правда, живот прихватило, мочи нет… Прихожу – а они, вот…

– Ну, это я уже слышал… Котомка Карасева где?