Половина души. Смерть с ароматом жасмина (СИ)

Адам поднял руки вверх, как бы сдаваясь, и глянул на Джеймса в зеркало дальнего вида. Эдисон поднял голову и перехватил мой взгляд.

-Что? — сощурив злобно глаза, спросил он.

-Вы уже достали меня, а мы еще от дома не отъехали.

Джеймс изобразил кривую улыбку и демонстративно пристегнул ремень безопасности.

Я громко вздохнула, качая головой.

-Поехали уже.

========== Глава 31 ==========

Адам съехал на обочину и остановил машину рядом с подлеском. Тени от вековых елей укрыли фургон, точно навесом. Пока мы вооружались, Адам включил свою аппаратуру и сообщил, что проход чист. Пост охраны пустовал. Это не могло не настораживать.

-Путь свободен? — Джеймс хмуро глянул на меня.

-Не сомневайтесь, меня ждут, — пожав плечами, вздохнула я и стянула с себя куртку.- Я и не рассчитывала на эффект внезапности. Стоит нам войти, и упыри полезут изо всех щелей.

-Это ловушка, Кира, — тихим, но внушительным голосом произнес Джеймс и открыл дверь.

Он тоже снял ветровку, оставив на виду наплечную кобуру. В правой руке он держал запрещенный пулемет Адама. Нет, мы не собирались крошить стены, но с этой штукой можно вампиров класть пачками.

-Так и есть, — подтвердила я, пряча «глосс» за пояс джинсов. И распахнула задние двери фургона.

Адам рассовал по карманам черной куртки разрывные патроны для «Адгара». На левое плечо повесил рюкзак со световыми бомбами, на правое — автомат. В руках он держал пульт управления от своей видеосистемы.

-Если отрубишь их камеры, то и мы ослепнем? — спросила я.

-Да, — ответил он и закусил губу, поглядев исподлобья.

-Тогда оставь пульт в машине. Он нам ничем не поможет. Будем импровизировать.

Ночь была темная. Не облачная, а просто темная, луна скрывалась за лесом. Дорожку к крыльцу освещали уличные фонари. В траве пели цикады, шелестел теплый ветер. Он показался назойливым, перебирал мои волосы точно маленькими ручками. Никогда я не ощущала такого ветра. И стоило подумать об этом, как мир побледнел. По ступеням я поднималась, как во сне — в голове стелился туман. Отворила дверь, и в нас хлынули запахи — воск, дерево и кровь. Пост охраны был по-прежнему пуст, коридор тоже. Стараясь не оглядываться, я шла впереди, прижимая к бедру пистолет. Адам и Тайлер сзади и чуть по сторонам, Джеймс замыкал процессию. Тишина висела густая и тяжелая, только наши шаги по ковровой дорожке нарушали ее. И они буквально оглушали.

Перед дверями в приемный зал я подняла пистолет, как раз в тот миг, когда они отворились. Ствол «глосса» оказался нацеленным на грудь Джозефа. Он застыл с каменным видом, глядя на меня сверху вниз. В его холодных глазах промелькнула какая-то мысль. Я нахмурилась, пытаясь понять, что он хочет сказать. Но вампир чуть повернул голову, и я увидела мужчину у него за спиной. Он был вооружен.

-Я надеялся, что ты не придешь, — сухо сказал Джозеф.

Я моргнула и вдруг увидела всю картинку целиком. По его правому виску стекала струйка крови, в глазах стального цвета пылало ледяное пламя. Он все еще придерживал двери обеими руками, и на бицепсах вздулись вены от усилий. Из зала рвалась сила, но Джозеф не выпускал ее. Я попятилась, не отводя дуло пистолета, но во что-то уперлась. И резко обернулась. Передо мной, сияя обворожительной улыбкой, стояла Мари-Белль, облаченная в белое кружевное платье. Длинный пышный подол был усыпан бисером крови, как и белые перчатки на ее руках, сложенных на животе.

-А я еще как надеялась! — сказала она и рассмеялась голосом, похожим на битое стекло.

Вампирша запрокинула голову, рассыпав черные кудри по плечам и спине, и выглядела при этом великолепно. В каждом ее жесте ощущалась фальшь — актерский талант, отточенный до совершенства. У нее на это был целый век. Вампиры любят красоваться, все как один.

Я надавила на спусковой крючок, но выстрелить так и не успела. Смех ее разбился, и мир вдруг растаял, засверкал и расплылся перед глазами. На голову опустилась жгучая боль. Свет померк, будто его выключили. Черные и белые пятна закружились перед глазами, подкосились ноги. Все стало медленным-медленным. Падая, я отчаянно сжимала пистолет, но кто-то выбил его у меня из руки мыском туфли. И наступила тишина.

Из темноты плыли голоса. Я приходила в себя, затылок пылал, в висках трещало, будто череп раскалывался. Под веками вспыхивали звезды, перемешивались и бросались в россыпную. От этого к горлу подкатывал кисло-сладкий ком. Я заморгала, но перед глазами плясали цветные круги. Зажмурившись, перевела дух и попыталась снова, только медленнее. В голову хлынул яркий свет. Зал вращался, стены покачивались. Желудок свело предательски судорогой, в животе свернулся болезненный узел. Я сглотнула и поморщилась, потянулась руками к лицу. Но не смогла их сдвинуть с места. Это заставило распахнуть глаза и дернуть кистями. Об стену звякнули кандалы, и в голове моментально прояснилось.

В ушах стоял потрескивающий гул, во рту таял вкус крови. Кто-то двигался по залу, но я видела лишь бледные пятна. Громкий колючий смех прокатился эхом по сводам, и я заскрипела зубами. Мари-Белль. На нее я сегодня не рассчитывала.