Половина любви

— А твой Львиный мостик? Навестить верных стражей не хочешь? — зашла Татьяна с другой стороны.

Напоминание о Львином мостике взволновало Елену. Оказаться в районе своего детства! Кажется, это то, что ей сейчас надо. Оглянуться назад.

Проанализировать свою жизнь. Что она успела сделать хорошего? А где поступала не так? На душе было неспокойно. Как же далека она от церкви, от Бога. Может, в нем она найдет теперь утешение?

Они договорились с Татьяной, что завтра уточнят место и время встречи.

* * *

Завтрак, с вечера приготовленный Зоей Платоновной, Елена разогрела в микроволновке. Потом Игорь сам сварил две порции кофе и поставил на стол. Прихлебывая бодрящий, горячий напиток, Елена поинтересовалась, какие планы у Игоря на сегодня и не сможет ли он подвезти ее на машине до Никольской церкви. Если он согласен, она позвонит Татьяне. Игорь слегка удивился такому желанию. Набожностью Елена не отличалась. Однако он понимал, что сидеть дома в четырех стенах — невыносимо. И потому приветствовал все, что могло укрепить ее дух.

Игорь вел машину с величайшей осторожностью, ведь рядом сидела Елена. Ему, как прежде, хотелось рассказать о многом, что произошло в фирме за последнее время. Однако возникшая между ними запретная тема, тема Вероники, мешала откровенному разговору. Все же Игорь заговорил о том, что возмутило его и не имело касательства к нехорошей теме.

— Представляешь, Елка, звонил Алексей Ерофеев и просил одолжить ему порядочную сумму денег. Какая наглость! Словно он непричастен к краху моего издательства!

— Трудный случай. — Елена задумалась. — А он сказал, зачем ему деньги?

— Да, жалостливую историю наплел, что его якобы кинули. Требуют деньги по каким-то обязательствам, к нему не имеющим отношения. Я, честно говоря, в его разборки не очень и вникал. Своих забот хватает.

— Ты ему не веришь, думаешь, не отдаст долг?

— Дело не в том, верю или не верю. Душа не лежит его выручать. Да и нет у меня лишних денег.

Видишь, сам взял кредит, чтобы машину купить.

Елена вспомнила, сколько бед принесло предательство Алексея, когда год назад рухнуло издательство. Просто удивительно, что Игорь так быстро сумел подняться. Конечно, если бы не акции, чуда не произошло бы. Акции да личная инициатива вывезли Игоря и на этот раз. И все-таки странно, что Алексей обратился к своему бывшему врагу. Должно быть, сильно его припекло.

— А наличная валюта у нас есть?

— Что ты! Все средства в обороте. Так, мелочишка завалялась. Но ты права. О наличке стоит позаботиться. Я собираюсь на следующее лето отправить тебя с Зоей Платоновной на курорт, куда-нибудь в Швейцарию. А для этого баксы нужны.

— До следующего лета еще дожить надо, — вяло отозвалась Елена. Перспектива поездки в компании со старой сиделкой вовсе ее не радовала.

— Так или иначе, с Ерофеевым покончено. Пусть сам выпутывается. Тут все точки над "i" поставлены.

Елена не испытывала злорадного чувства к Алексею, но и сочувствия он не вызывал. Игорь прав, всем не поможешь. А главное, никто теперь не в состоянии помочь ей.

Когда за окнами машины замелькали фасады старой части города, у Елены возникло новое решение.

Она взглянула на часы: до назначенной встречи в церковном садике с Татьяной еще минут двадцать.

Остаток пути она проделает пешком, прогуляется по любимым местам. Не доезжая квартала до церкви, Елена попросила Игоря высадить ее. Тот остановил машину на углу Малой Подьяческой.

Елена неторопливо прошла мимо своего бывшего дома. В груди ожили забытые, детские ощущения.

Глаза Елены, теперь всегда опущенные вниз, видели лишь асфальт да крышки люков на нем. На этих люках они с подругами играли в «домики», перебегая с крышки на крышку. Можно сказать, что теперь люк под ней провалился и «домик» ее оказался в мрачной глубине, вдали от других людей. Тут она увидела на асфальте под своими ногами нарисованные мелом квадраты «классиков». Другие девочки теперь рисовали их, но Елене чудилось, что время сохранило корявые линии, начертанные ее рукой. Она попробовала поджать одну ногу и слегка подпрыгнуть. Не получилось. Да, она совершенно немощна. Елена дошла до конца улицы, упирающейся в канал Грибоедова, и остановилась. В угловом здании за оградой помещался, как и прежде, Дом ребенка — приют для обездоленных малышей. В песочнице копошились мальчики и девочки в одинаковых пальтишках в серую клеточку. За детьми надзирала толстая няня в белом халате поверх ватника. Она гнусавым, простуженным голосом окрикивала то одного, то другого нарушителя, шагнувшего в сторону от песочницы. Елене стало жаль малышей, обреченных расти среди чужих людей.

Девочкой она, бывало, пробегала мимо, не задумываясь о судьбе брошенных детей. А сейчас ощутила себя такой же ненужной, как эти несчастные дети. Но у детей было хотя бы будущее. У нее — только прошлое.

А жить одним прошлым невозможно Няня подозрительно посмотрела на стоящую за оградой женщину, и Елена отошла.