Половина собаки

— И как только это все так пошло? Жуть! — Мама закрыла глаза руками. — Окончила техникум с отличием, могла поехать учиться в сельскохозяйственную академию в Тарту… Но у меня не было никогошеньки, кто бы хоть немножечко помог. Понимаешь, никто мне никогда в жизни не помогал, все одна, одна!

— Теперь я буду помогать!

Мама посмотрела на меня серьезно:

— Да, конечно. Чего я тебе об этом говорю, ты ведь еще ребенок. Ты-то ни в чем не виновата. И никого другого нам не надо. А теперь немедленно спать!

Мама как раз погасила свет, и тут в окно постучали.

— Линда! Линда! Открой, разговор есть.

Это был голос «Меэты из хлева»:

— Линда! Что ты чудишь! Тийна, мать дома?

— Молчи! — шепнула мама. — Пусть думают, что нас нет дома. Не хочу их видеть и слышать.

— Линда! — закричала Меэта еще громче. — Оглохла ты, что ли? Впусти меня, сейчас еще придут Юссь и Волли с товаром получше, попируем!

— Скажу ей, что ты не хочешь их видеть, — прошептала я маме.

— Молчи, не надо, — считала мама. — Завтра я сама скажу.

Затем послышался тяжелый топот, в окно забарабанили посильнее.

— Линда, что ты чудишь! — прокричал низкий мужской голос.

— Их, кажется, нет дома, — объяснила Меэта. — Дом будто вымер.

— Да куда им деться! — сказал сердитый мужской голос.

Они предприняли еще несколько попыток достучаться, затем послышались удаляющиеся от окна шаги.

— Действительно, куда нам деваться! — прошептала мама в темноте.

— Поедем в Ригу, — предложила я.

— Спи давай! — велела мама.

* * *

В последний день учебного года меня поджидал сюрприз: стихотворение, которое я, стесняясь, отдала учителю физкультуры, появилось в «Сяде». О спортдне написали всего четверо, остальные ученики сказали, что не знали, о чем писать. Конечно, учитель удивился, что у меня не рассказ, как у трех других, но все-таки взял мою работу, сказав:

— Оно, конечно, можно и стихи сочинять. Правда, я не очень-то в них разбираюсь, покажу учительнице эстонского языка.

Учительница литературы долго изучала мои стихи, подозревая, что «Рассказ мяча» я откуда-то списала. Она никак не хотела поверить, что я сама все придумала, и спросила:

— Скажи, Тийна, какие книги вообще есть у вас дома?

— «Тимбу-Лимбу» и еще «Вышивание», «Сельскохозяйственный календарь 1981» и «Три мушкетера». И еще какие-то мамины.

Про «Трех мушкетеров» я соврала, это была библиотечная книга, но мне стало неловко, что у нас дома так мало книг.

— А чьи стихи ты читала? — спросила учительница.

— Ммм… Анны Хаавы, Юхана Лийва, Лидии Койдулы и… и еще те, что в хрестоматии, — ответила я честно.

— М-да… Хаава, Лийв и Койдула, безусловно, не писали об игре в лапту. Ладно, пусть редакция сама решает, но запомни, Тийна, если ты это откуда-то списала, то это плагиат — воровство. И такое воровство — позор для всей школы.

Но пожалуйста — редакция решила напечатать мое стихотворение! Мне мама «Сяде» не выписала, поэтому я очень огорчалась, что не могу смотреть, как красиво выглядит напечатанное в газете: «Тийна Киркаль, ученица 3-го класса Карилаской школы-восьмилетки». Пионервожатая, показавшая мне газету, словно догадалась о моих мыслях и сказала:

— А ты-то получаешь «Сяде»? Тогда знаешь что, возьми этот экземпляр себе, а я принесу для пионерской комнаты из дома. Автор должен иметь свое произведение напечатанным. Пусть это будет моим подарком тебе по случаю окончания третьего класса. Какие у тебя отметки в табеле?

— Труд, пение и поведение — пятерки, остальные все четверки.

— Молодец! Осенью можешь вступать в пионеры, — сказала вожатая.

— А меня примут?

— Конечно, ты ведь у нас стала совсем молодцом, — считала она. — Только не забудь летом собрать лечебные растения. Двести граммов — запомнишь?

— Конечно, запомню!

Держа газету, я уже выходила из класса, когда вожатая спросила:

— Ах да, Малле Хейнсаар жаловалась, что многие ученики не возвращают вовремя книги. А ты не в числе этих задолжников?

— Нет… Я давно ничего там не брала.

Пионервожатая засмеялась:

— Ну да, ты же не читательница, ты — писательница. Но и чтение — полезное дело. Желаю тебе хорошо провести летние каникулы, Тийна!

Похоже было, что она просто пошутила, но мне показалось, что, возможно, Малле Хейнсаар рассказала ей о нашей беседе. Я решила, что схожу в библиотеку, как только смогу, будь что будет. Свою маму я никогда не оставлю, и никого другого нам не нужно.