Половина солнца

Я отрицательно помотал головой, уверенно улыбаясь ребятам. Они опустили дула пистолетов и лезвия аномальных кинжалов, но продолжили наблюдать. Август выпустил последнюю стрелу в последнего учителя.

Все остальные оказались мертвы. Те, что патрулировали остров, вызвали стражей со скал – и в итоге все они оказались в нашей ловушке. Больше никого не оставалось.

Самые главные учителя, включая директора, валялись неподалеку кровавой кучкой, все связанные.

Бесконечная безмолвная гроза продолжала окрашивать наши лица в белый цвет, мелькая вдали. Всё стихло, и только Аарон Мейерхольд продолжал трясти меня за плечи.

– Что ты творишь…

Я постучал по его руке.

– У меня предложение, Мейерхольд, – сказал так, чтобы слышал только он. – Встанешь на нашу сторону – верну тебе брата.

Он перестал трясти меня. В его глазах читался вопрос, можно ли мне доверять.

Я постарался подавить улыбку.

– Ты слышал его голос в моей тьме. А если я не верну его… Что же, ты найдёшь способ отомстить.

Он неопределённо покачал головой.

Я направил винтовку в его подбородок. Вдавил её ему в шею. Он смотрел на меня без тени страха. Только с надеждой.

Мёртвой, еле шевелящейся надеждой.

– Я верю, – тихо ответил он, не пытаясь увернуться от дула. – В последний раз я верю тебе, ла Бэйл.

Я опустил оружие. Аарон отошёл назад. Достав из-за пояса нож, он одним движением, одним взмахом, распахнул его и встал рядом с остальными.

Я отвернулся и наблюдал, как и другие переходят на нашу сторону. Они переступали через трупы, которые мои ребята уже связывали веревками, и вставали рядом, беря для себя новое оружие. Они смотрели на знакомых и одноклассников, здоровались, молча кивали.

Я увидел в толпе Коула. Дэмиан заметил в толпе Эндрю.

В их глазах стоял ужас.

В наших глазах сожаления не было.

Из-за половины солнца ночи теперь всегда казались длиннее, дни же были короче.

Но эта ночь и в самом деле длилась вечность.

Когда люди перестали переходить на сторону нашей оппозиции, остальные встали в оборонительных позах, готовясь сражаться. У них не было оружия – только их способности. Вопрос только: насколько мощные?

Вряд ли у них был шанс.

Но я поднял руку. Подумал.

И махнул.

Мои ребята опустили оружие. Они убрали его за спину, положили обратно в мешок или сумку или же убрали в карман. В их руках появились ледяные мечи, огненные стилеты или же ядовитые лозы.

Я тоже опустил винтовку. И поднял руку.

Тьма порою бывает беспощадна. Но намного более беспощадные существа – это люди. А тьма лишь питается их злостью. И зачастую она поглощает всю боль.

Преподнося милосердие.

Медленно я направился в сторону Коэлло Хэллебора.

* * *

Коул казался потрясённым. Он отступил на шаг назад. Эндрю выступил вперёд.

– Олеан. Олеан, я прошу тебя! Прекрати всё это, Олеан… Ты погубишь себя. Всех нас. Себя!

Он, дрожащими руками, коснулся указательным и средним пальцами нижнего века под левым глазом. Внутри похолодело.

Наш знак. Который они выдумали, смеясь над моей манерой общения.

Один за всех, и все за Олеана.

Что же, теперь все и вправду были за меня.

Я запрокинул голову, не слушая шума сражения, и усмехнулся.

– В детстве я боялся людей. Но теперь они боятся меня!

Эндрю задрожал, глядя в мою сторону. Его отчаяние ощущалось физически.

– Это не стоит того, Олеан. Люди не должны бояться. Они должны любить. Уважать. И мы любим тебя. Мы – твоя семья. Ты знаешь это слово, правда? Оно тебе знакомо?

Я поморщился и взмахнул свободной рукой, отгоняя от себя речь Куина-старшего.

– Почему вы говорите так, будто бы я предаю кого-то из вас? Вы на моей стороне. Просто пока ещё не осознали этого. Пойдёмте со мной, и я всё вам объясню, если вы действительно не осознали до сих пор мою правоту. Убивать и уничтожать я никого не буду, я лишь желаю для всех безопасности и тепла. Я не разрушитель. Я создатель.

Коул затравленно усмехнулся.

– Создатель… Сам Господь, Олеан? Ты в курсе, что ты поступаешь так же глупо, как и десятки миллионов людей до тебя?

Я смерил его взглядом.

– Неужели. По-твоему, те, кто стремится что-то изменить, делали всё зря? Раз уж они были – значит, не зря. Может быть, это что-то дало миру. Но, Коул, я не из тех, о ком ты говоришь. Я не революционер и не ненавистник всех взрослых. Я просто человек, которого хотели снова сделать рабом. Хотели превратить в пыль. В двигатель. В топливо.

Я с отвращением сплюнул кровь на землю. Кажется, мне пора было принять лекарство. О, чёрт… Врач. Я забыл о нём. Он жив, не связан и может уже вызывать сюда подкрепление…

Я обернулся и подозвал к себе Аляску. Он тут же оказался рядом и понимающе кивнул. Я поспешно вернулся к разговору, когда он ушёл.

– Хэллебор, у тебя есть выбор. У вас обоих, – я перевёл взгляд на Эндрю. – Вы были самыми близкими мне людьми за то время, что объединяло нас в этом лицее. Мы словно братья по крови.

Я задумался, вспоминая одного не особо любимого Коулом брата, но промолчал. Они знали, что я имею в виду.

– Так это повод для нас убивать всех учителей? Что ты собираешься делать дальше, когда они вернутся?

Я вздохнул.