Половинка

— Мы не такие, как вы, леди. У нас иные ценности и мироустройство. В том виде, в котором люди понимают власть, — это кабала для ее обладателя. Слишком много ограничений и постоянная опасность для семьи и потомства. А мы, элементали Тьмы, — свободные духом с рождения. Наши семьи строятся по иным принципам, чем ваши. Жизнь — это поиск своей половинки. Сила для риирца — это ответственность, и чем ее больше, тем выше статус обладателя и больше обязательств перед другими. Для нас сила — это долг, но одновременно и дар, который позволит обрести большую цельность в семье, укрепить слияние и защиту пары. Для этого мы наращиваем мощь элементаля.

Распахнув слезящиеся от морозного ветра глаза, я смотрела на этого невероятного мужчину. Сильный, умный, свободный…

— Земли бывшей Цветаны обширны, граничат с океаном и всего двумя королевствами, захваченными белыми, — неожиданно вмешался в разговор Тьюго с прежней иронией. — Границ нового Риира и бывшей Цветаны мы с королями Эйра не обсуждали…

— Их вполне можно раздвинуть на весь Цветочный полуостров, который сейчас заморожен, — поддержал Хал товарища.

Я вытаращилась на ушлых темных и отметила словно специально для меня вымученную усмешку на лице всегда спокойного и выдержанного Кайго.

— Лары, меня терзают смутные подозрения, что вы таким вот нехитрым образом шутите надо мной. Причем не в первый раз.

— Когда был первый? — искренне заинтересовался Хал.

— На привале, пару дней назад, когда вы позволили себе при даме обсуждать ее внешность! — хмуро ответила я.

Хейго по-человечески хмыкнул, прежде чем пояснил:

— Первая подданная нового Риира — Тьяна, — узнав о предстоящем путешествии и вашей особе, леди Оливия, посоветовала нам определенную линию поведения. В случае если наша подопечная будет предаваться унынию или страху.

— Да, она посоветовала нам шутить и чаще улыбаться! — спокойно подтвердил Тиж, оглянувшись на меня.

— Или провоцировать на другие чувства, чтобы отвлечь принцессу от окружающего кошмара, — совершенно бесстрастным, непривычным тоном добавил Тьюго.

Вечер открытий! Я думала, что великие судии чужого мира прямо почти как люди. А они меня развлекали, оказывается. Посмотрев на скользящих вокруг саней в полном молчании риирцев раз-другой, решила объявить:

— Лары, я прошу вас только об искренности. Не нужно ради меня вымученно улыбаться и шутить. Я не скачусь в истерику, если вас это беспокоит. Поверьте, людям свойственно иногда грустить и печалиться, но это не значит, что они, что я… нарушу свои обязательства. Или каким-нибудь образом помешаю вам спасать мой мир.

— Леди Оливия, — неожиданно обратился Кайго. — Наше поведение — не стремление вас оскорбить или расстроить. Мы другой вид, поэтому учимся сосуществовать с людьми. И так же, как и вам, нам иногда свойственно грустить и печалиться.

Черты его лица менялись, но зеленые глаза улыбались.

Я благодарно кивнула — и с писком вылетела из саней. Кувыркнувшись, зарылась лицом в снег, да еще и сани накрыли.

Сразу освободив меня из снежного плена, Хейго мрачно сообщил:

— Под снегом полно неровностей, придется идти на снегоступах, пока не преодолеем холмы.

* * *

С вершины холма, куда мы забрались по пологой стороне, и круто обрывающегося с другой, открылся обзор на некогда большую деревню. И «жители» там остались. Те, что, лишившись души, неприкаянно бродят по окрестностям в поисках тепла. Мое сердце так громко и гулко стучало, что, казалось, слышала вся округа, хорошо освещенная круглой, полной луной…

Нежить! Зомбяки! Как их прозвали люди.

Ищущие — так между собой называли риирцы.

Притаившись, лежа в снегу, я наблюдала за растрепанными бабами в белых рубахах, которые недвижимыми стражами замерли у заборов, глядя в никуда. Возможно, когда их настигла беда, либо в бане мылись, либо только встали с постели. Двое ребятишек пугающе размеренно стукались лбами, держа друг за друга за плечи.

Мужики… некоторые из них ходили взад-вперед, словно думу думали. Но все поголовно мертвыми глазами смотрели в пустоту и даже «звенели» от проморозившего их холода. На миг показалось: дотронься — и рассыплются, словно ледышки. Но от боевых магов шла молва, что белые иномирцы крепко держат свои жертвы, забирая разум, душу и оставляя лишь одно желание — согреться. Найти живое существо и забрать его тепло для хозяина.

Закусив меховую рукавицу, чтобы не застонать от душевного раздрая, я впервые наблюдала за ищущими. Сначала дико хотелось разораться, чтобы выплеснуть горе за всех нас. За людей и за весь Эйр! Затем трусливо отползла подальше от обрыва и жуткого зрелища. Мои спутники остались наверху изучать обстановку, а двое «ушли» на разведку. Растерев покалывающие на морозце щеки варежкой, я отвернулась от риирцев и села. И тут взглядом наткнулась на чьи-то ноги, торчавшие из небольшого сугроба в трех шагах.