Половинка

— Не обольщайся, Оливия. — Хейго приподнял мое лицо и заглянул в глаза. — Смертельно опасен я. Для любого, кто попытается тебя коснуться, желая причинить вред.

— Выглядело очень впечатляюще!

Я старательно улыбнулась, и блестящие голубые глаза смертельно опасного мага потеплели.

— Оли, больше ничего не бойся, мы едины. Только подумай обо мне и помни: я всегда рядом, что бы ни случилось. Наши действия, ошибки, враги — одни на двоих.

В груди стало легко-легко, тепло, на лице сама собой расползлась счастливая улыбка. Но удержаться от иронии я не смогла:

— Кто бы мог подумать, что разделить с кем-то свои ошибки или врагов будет так приятно.

— Напиши об этом в вашем учебнике для будущих половинок. Вдруг они заранее проникнутся и перестанут с воплями сбегать от нас, — неожиданно совершенно серьезно предложил Хейго.

Посверлив взглядом свою половинку, я не без ехидства поинтересовалась:

— Хейго, душа моя, признайся честно: риирцы хоть иногда делают или говорят что-либо без далеко идущих планов? Или без пользы для себя?

Удивительно, но вопрос застал риирца врасплох. Он задумчиво поглаживал мое лицо, передавая кончиками пальцев свою нежность, и я наслаждалась этими особенными мгновениями. Потом он едва заметно пожал плечами, повторяя жест, к которому, видимо, приобщился в физической форме:

— Элементаль усваивает любой опыт, который было бы глупо не использовать в жизни.

«Темные! Что с них возьмешь!» — мысленно усмехнулась я и наконец вспомнила о насущных проблемах:

— Нам пора.

* * *

Отряхнув меховые штаны от влажного снега вперемешку с землей, я сравнила себя с северным медвежонком после спячки — мятым, грязным, исхудавшим. Пришлось повозиться на большом участке, очищая его от снега и наледи. К счастью, трупов под ним не обнаружилось. А вот белоснежный походный костюм я вывозила здорово.

— Все, пентаграмма готова, — устало распрямилась Лилия.

Она аккуратно, чтобы не стереть четкие линии, положила в центр сложнейшей пентаграммы со множеством геометрических линий и фигур глубокую деревянную чашу. Каждая нарисованная фигура внутри огромного круга была обозначена каким-либо предметом. Драгоценные камни из своего наследства я тоже использовала для усиления мощи ритуала.

— Все вешки расставили и цепь замкнули, — отчиталась Тьяна, появившаяся из темного вихря с Шейго.

Я невольно обратила взгляд в сторону сбегающего по пологому склону города — погибшую и пустую одноименную столицу Цветаны, уже несуществующего королевства. С места, где я устроила центр обряда, хорошо видны заснеженные улицы, черепичные крыши с начавшими таять сугробами, шпили городской ратуши и торговых гильдий. Когда-то Цветана была одним из красивейших городов Эйра, сейчас же это одна огромная, общая могила.

Утром мы долго спорили, что делать с тысячами погибших и столицей. Столько мертвецов невозможно достойно похоронить. Это может занять много дней, а лето наступает. Даже сейчас, хоть вокруг еще лежит снег, запах тления и гниения уже начал витать в воздухе. Что будет дальше — страшно представить. Да и селиться в домах погибших другие жители могут не захотеть.

В конце концов со мной согласились все: Риир начнет жизнь с чистого листа, причем в прямом смысле. Признаться, спорили больше из сочувствия. Как я ни пыталась скрыть боль оттого, что самой придется участвовать в уничтожении частицы родины, не вышло. Но я свято верю: после того как Цветана исчезнет, вместо нее непременно родится что-то другое. В моих силах помочь этому новому стать не менее значимым и для меня, и для бывших цветанцев.

Мы все успели. Небо покраснело с наступлением заката. И в этом отчасти траурно тоскливом, отчасти напоминающем очистительное пламя свете я видела, как от вешек в небо, подобно молниям, тянутся золотистые нити. Я использовала правило создания Грани, долгих три года защищавшей людей от белых. И теперь было неимоверно тяжело видеть, как подобной энергетической стеной окружены столица, ближайшие селения, парк, по которому мы два дня назад прорывались к дворцу, спотыкаясь о конечности трупов.

Еще я надеюсь, что магия погибших землян, лежащих под множеством розанов, обязательно поможет нам осуществить этот обряд, как помогла прорваться к дворцу. Чародеи моей родины в последний раз послужат людям. Мертвых нужно предать земле, нельзя их душам бродить неприкаянными. Нельзя!

Мы переглянулись с Лилией и, осторожно ступая, заняли свои места в пентаграмме. Темные и Тьяна тесным кольцом встали вокруг. Сейчас я увидела почти всех риирцев, с любопытством глядевших на меня из-под темных капюшонов разноцветными глазами невероятно ярких оттенков. Смертоносное для любого врага темнейшее воинство — это я уяснила, как никто другой.